Артемис Фаул - 7. Атлантический комплекс [Перевод любительский]

Сокращение веса в большинстве случаев являлось непроизвольной реакцией, и осуществлялось, когда сердечный ритм приближается к двумстам ударам в минуту, что и произошло с Крюиком в тот самый момент, когда Дворецки спросил, собирался ли он стрелять в его сестру. В этот момент Крюик практически потеряло контроль над своими физическими функциями, и успел только прокричать «нет кусать мозги!» до того как его тело решило сократить вес и использовать толчок, чтобы смыться.

Конечно, Дворецки не было известно об этих биологических деталях. Все что он понял, было то, что он вдруг полетел назад, высоко в воздух, держать за реактивного гнома.

«Ну вот, опять», — подумал он, возможно единственный человек с подобной мыслью в такой ситуации.

Дворецки увидел отдаляющуюся Джульетту, от шока ее рот превратился в темный круг.

Для Джульетты все выглядело так, будто ее брат внезапно научился летать, в то время как гном был одет в отражающий комбинезон с капюшоном.

Я побеспокоюсь о, беспокоящейся обо мне Джульетте, позже, — решил Дворецки, стараясь не думать о лоснящемся булькающем потоке, толкающем их дальше в небо, и ближе к какому-то судну с которого они свисали.

У Дворецки была более насущная проблема, чем беспокоящаяся о нем Джульетта, о которой он узнал, после того как втиснул свою голову в шлем Крюика. Он и Крюик поднимались выше, к гироскопическому шаттлу, без какого-либо контроля над своими движениями. Все Крюик мог делать — вопить что-то о своих мозгах, а Дворецки тем временем оценивал все трезвым умом. Высота не была проблемой. Они были не так высоко, чтобы получить какой-то значительный ущерб, особенно с водным матрасом под ними. Проблемой была лопасть несущего винта корабля, который может порезать их на тонкие соломинки, а потом, несомненно, гиролет (gyrocopter) взорвался бы и сжег кусочки. Слышался только тихий шепот двигателя, но два тела, приближающиеся к лопасти, скоро взорвут глушители.

«Мое последнее деяние на Земле — разоблачение волшебного народца и я ничего не могу сделать, чтобы предотвратить это»

Они все поднимались, со свистом рассекая воздух; ветер разрывал их одежду, охлаждал их кожу.

Глаза гнома были широко раскрыты и выпучены, а его плоть свисала из раскрытого клапана.

«Он был пухлым раньше. Я уверен»

Лопасть была в метре, когда они пронеслись поверх судна и на наносекунду зависли пока поток из нижнего туннеля Крюика, наконец, не истек.

— Не плохая выдержка, — прорычал Дворецки, и они направились вниз, непосредственно к роторам.

«Однако же», — думал Дворецки. «Умереть, спасая сестру от смертоносного гнома. Все могло быть и хуже»

В самый последний момент, ротор гиролета повернулся на девяносто градусов, резко наклонив корабль, позволив Дворецки и Крюику ловко пролезть в него с подветренной стороны.

У Дворецки только появился момент, чтобы поблагодарить судьбу, как она тут же втянула его в еще одну опасную ситуацию.

Здесь кажется, происходила серьезная борьба среди целой банды гномов. Пассажирский отсек был завален гномами в бессознательном состоянии, в то время как трое оставшихся гномом дрались двое против одного. У этого одного был кровоточащий нос и закопченный след на плече, куда кто-то пальнул в него из Нейтрино, но, в общем, он казался даже веселым.

— Ты очень вовремя, — сказал он Дворецки уголком рта

— Эти парни рассердились, что я помял их корабль.

— Надгробник, ты предатель! — завыл один из оставшихся гномов.

— Надгробник? — переспросил Дворецки, которому удавалось тяжело дышать и говорить одновременно.

— Ага, — сказал старый друг Дворецки Мульч Рытвинг, — Это мое прозвище. Повезло что ты не знаешь почему.

Гироскопические стабилизаторы выровняли судно, и Дворецки воспользовался моментом, чтобы отцепиться от Крюика.

— Ах, Крюик, — сказал Мульч, — Редко встречается кто-то с таким фонетически подходящим именем.

Дворецки даже не слушал. Если даже и было время заниматься ерундой с Мульчем, то оно еще не наступило. Вместо этого он обратился к остальным враждебным гномам.

— Вы двое, — сказал он, смотря на них своим самым жестоким взглядом, взглядом который однажды заставил тролля подумать, что возможно он откусил больше чем, может прожевать.

Вышеупомянутые двое сжались под взглядом Дворецки и задались тревожным вопросом, что этот гигант прикажет им сделать.

Дворецки махнул большим пальцем в сторону двери.

— Прыгайте, — просто сказал он.

Гномы посмотрели друг на друга, и взгляд этот был красноречивее всяких слов.

«Мы должны фактически прыгнуть в дневной свет», — думали они, — «или мы должны остаться и бороться с этим ужасным человеком-горой»?

Они взялись за руки и прыгнули.

Не больше секунды Мульч брал под контроль управление аппарата и снижал судно, чтобы захватить Джульетту.

— Привет Нефритовая Принцесса, — заявил он со своего кресла пилота, — как твоя карьера рестлера? У меня тоже есть прозвище. Надгробник. Как тебе?

— Мне нравится, — сказала Джульетта, целуя Мульча в щеку, — спасибо что спас нас.

Мульч улыбался.