Артемис Фаул - 7. Атлантический комплекс [Перевод любительский]

— Это приключение было совсем иным, Элфи. Обычно кто-то побеждает и мы в достатке в конце. Но на это раз погибло очень много невинных, и никто не получил выгоду. И все это ради любви. Я не могу даже думать о Финте как о злодее, ведь все чего он хотел — спасти жену.

Элфи сжала пальцы Артемиса.

— Все было бы намного хуже без нас. Номер Первый жив благодаря тебе, не говоря уже всех на этом госпитальной судне. И как только мы вернем тебя в твое старое «я», мы сможем работать над сохранением мира с твоим Ледяным Кубом.

— Хорошо. Это все еще моя основная задая, хотя возможно я захочу пересмотреть свой гонорар.

— Хмм. Я думаю, ты можешь.

Артемис сделал глоток воды из чашки из его шкафчика.

— Я не хочу возвращаться к своему «я» полностью. Мое старое «я» спровоцировало Комплекс Атлантиды, в первую очередь.

— Ты сделал много плохих вещей, Артемис. Но ты не сделал бы их снова. Отпусти их.

— Действительно? Ты можешь просто отпустить свои поступки?

— Это не так легко, но ты сможешь сделать это с нашей помощью, если это то чего ты действительно хочешь.

Артемис закатил глаза.

— Зелья и терапия, боги помогите мне.

— У доктора Аргона слава негодяя, но он хороший. Лучший. Кроме того, я уверена что Номер Первый может дать тебе магическую детоксикацию, забрав последнюю искру из твоего тела.

— Звучит болезненно.

— Может быть. Но рядом будут твои друзья. Хорошие друзья.

Артемис сел на подушках.

— Я знаю. Где Мульч?

— А ты как думаешь?

— Думаю, он в камбузе. Возможно в одном из холодильников.

— Я думаю, ты прав.

— А что насчет Джульетты?

Вздох Элфи был полон ласки и разочарования.

— Она организовала бойцовский поединок между собой и слоноподобным пикси упустившим комментарий об ее хвостике. Я же сейчас делаю вид, что ничего не знаю об этом. Скоро я должна пойти и прекратить это.

— Мне жаль пикси, — сказал Артемис, — А как Дворецки? Как ты думаешь, он сможет мне доверять, когда-либо снова?

— Я думаю, он уже доверяет.

— Мне нужно поговорить с ним.

Элфи взглянула в сторону коридора.

— Тебе следует дать ему минуту. Он делает деликатный телефонный звонок.

Артемис мог бы догадаться, кому он звонит. Он должен сделать аналогичный звонок в ближайшее время.

— Что ж, — произнес он, стараясь казаться более беззаботным, чем на самом деле с Комплексом Атлантиды кипящем в основе его височной доли.

«Уладь это», — говорил он.

«Сосчитай»

«Остерегайся четверки. Четыре — это смерть»

— Я слышал, что ты была на свидании с Трубой Келп. Вы двое планируете строительство своей палатки в ближайшее время?

Дворецки думал, что у него может развиваться клаустрофобия. Ему определенно казалось, что стены приближаются. И то, что коридор, в котором он согнулся, был построен для людей размера в половину его, совсем не помогало. Единственным местом, в котором он мог встать прямо был спортзал и он не был тем местом, где он сможет сделать личный звонок, поскольку его младшая сестра, вероятно, решила сбить спесь со слоноподобного пикси в данный момент, с поддержкой собравшейся толпы пациентов и медиков, которые скоро будут обожать Нефритовую Принцессу.

Дворецки скользнул вниз присев и вытащил телефон Артемиса.

«Может, нет сети», — с надеждой подумал он.

Но она была. Четыре деления. Артемис включил в своём телефоне доступ ко всем возможным сетям, в том числе военной и сети волшебного народца. Надо быть на Луне, чтобы телефон Артемиса не поймал сеть.

«Ладно. Прекрати откладывать. Звони»

Дворецки прокрутил контакты и выбрал мобильный телефон Ангелины Фаул. Потребовалось несколько секунд, чтобы связаться, пока вызов прошел через Гавань до спутника и в Ирландию, и когда звонок был сделан, раздался тройной звуковой сигнал.

«Может быть она спит»

Но Ангелина взяла на втором гудке.

— Артемис? Где ты? Почему ты не звонил?

— Нет, миссис Фаул. Это Дворецки.

Ангелина поняла, что Дворецки звонил ей с телефона Артемиса, и естественно сделала худшие выводы.

— О мой бог! Он мертв, да? Я не должна была позволять ему ехать.

— Нет, нет. Артемис в порядке, — поспешно сказал Дворецки, — на нем ни царапины.

Ангелина плакала в телефон.

— Слава богу. Я бы винила себя. Пятнадцатилетний уехал чтобы спасти мир с волшебным народцем. О чем я думала? Теперь, все. Конец. Отныне нормальная жизнь.

«Я даже не помню нормальной жизни», — думал Дворецки.

— Я могу поговорить с ним?

«Пошло-поехало».

— На данный момент нет. Он… Эээ… под снотворным.

— Снотворное! Ты сказал, что он не пострадал, Дворецки. Ты только что сказал, что на нем ни царапины.

Дворецки поморщился.

— На нем действительно ни царапины. Снаружи.

Дворецки поклялся, что слышал, как Ангелина Фаул дымилась.

— Что это должно означать? У тебя старческий психоз? Артемис болен или нет?

Дворецки предпочел бы быть осажденным командой полицейского спецназа, чем докладывать эту новость, поэтому он подбирал слова очень осторожно.

— У Артемиса развилось заболевание, психическое заболевание. Это немного похоже на обсессивно-компульсивное расстройство.

— О нет, — сказала Ангелина, и на мгновение Дворецки показалось, что она уронила телефон, но он услышал ее дыхание, быстрое и поверхностное.