Артёмка (сборник)

Расписывая невесту, он сравнивал ее с медовой халвой. Яичницу называл толстобрюхим идолом, Кочкарева – брандахлыстом. Коля запрещал одни слова, Артемка говорил другие, Коля запрещал другие – Артемка пускал в ход третьи. Ничего не добившись, режиссер махнул рукой.

На четвертой репетиции Артемка подошел к Коле и тихонько сказал:

– Юбки у меня нету – вот беда.

– Юбки нет? – засмеялся Коля. – Ну, это не такая уж беда!.. Леночка, Нюра, вы поможете?

– Поможем, – ответили девушки. После репетиции Нюра сказала:

– Пойдемте с нами.

Шли вчетвером: Леночка, Нюра, Коля и Артемка. В такой компании Артемке еще не приходилось ходить по улице.

Шли к Нюре, а Нюра жила в самом центре. К счастью, солнце уже село и только алели края облаков. А когда вышли на Главную, и совсем стемнело. У парадного входа с эмалированной дощечкой на двери остановились. Нюра уже подняла руку к кнопке звонка, но потом повернулась и скользнула по Артемке взглядом:

– Может, пусть пройдет в беседку? А то, знаете, мама…

– Правильно, – подтвердил Коля. – Пойдем, Артемка, сюда.

Он открыл чугунную калитку и через мощеный двор провел Артемку в садик.

– Посиди здесь, – показал он на увитую диким виноградом беседку и ушел.

В беседке было совсем темно. Артемка подумал:

«Как бы дворник не застал одного! Обязательно по шее накладет». Ждать пришлось долго. Несколько раз по двору кто-то проходил, стуча сапогами о булыжник и пугая Артемку.

Наконец послышались легкие шаги и знакомые голоса. Вошли Леночка и Нюра и положили на стол что-то бесформенное, смутно забелевшее в темноте. Следом вошел Коля. Он зажег свечу, и Артемка увидел большой узел.

– Очень уж ты худой, – сказал озабоченно Коля. – Сваха выйдет тощая.

Девушки развязали узел и стали расправлять платья. Повеяло духами и тем особым запахом, каким пахнут все сундуки и гардеробы.

– Вот это, кажется, – сказала Леночка. – Ну-ка, поднимите руки.

Над головой у Артемки зашуршало. Секунда пахучей темноты – и он увидел на себе шелковое лиловое платье.

– Широкое, – смутился Артемка.

– Ничего. Надо только вату подложить. Нате вот шаль, – подала Нюра.

Шаль тоже была шелковая, в цветах, с густым масляным отливом. Артемка накинул ее на плечи и, посапывая от удовольствия, посмотрел на Колю.

– Хорошо, – сказал Коля. – Ну-ка, пройдись.

Артемка вспомнил, как он целый день ходил в теннисном костюме Джона перед пантомимой в цирке, И теперь робко спросил:

– А можно мне так домой пойти? Я верну, вы не сомневайтесь.

– Как, в женском платье? – в один голос вскрикнули девушки.

– А что же, – поддержал Коля, – пусть упражняется. Вали!

– Можно? – обрадовался Артемка и, не сказав даже «до свиданья», бросился из беседки.

Когда Леночка, Нюра и Коля подбежали к калитке, они увидели только дворника. Старик поскреб в бороде и озадаченно сказал:

– Вроде привиделось.

– А что? – спросила Леночка, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

– Да дамочка тут одна из нашего двора выпрыгнула. Платье, как на барыне, шаль на плечах, а босая. Вроде тронутая…

Дебют

Утром в самый день спектакля старьевщица принесла Артемке чинить сафьяновые сапожки. Починка требовалась пустяковая, но Артемка покачал головой и сказал, что раньше чем к завтрашнему дню готовы не будут. А вату Артемка купил на толкучке по случаю – чуть не целый тюк.

С этим тюком за спиной, с узлом под рукой и в сафьяновых сапожках Артемка и явился на Сенную.

Сначала вышло замешательство: никто не знал, на какую половину послать Артемку – на женскую или мужскую. Решили так. загримировать на мужской, а одеть на женской.

Леночка и Нюра так умело принялись за него, будто всю жизнь только такими делами и занимались. Артемке было и приятно и в то же время неловко, что девушки возятся с ним. Он чувствовал на своем лице их дыхание, даже через вату ощущал прикосновение их тонких розовых пальцев и боялся шевельнуться.

– Теперь посмотрите на себя, – сказала Леночка и за руку подвела Артемку к большому зеркалу.

И Артемка увидел пожилую женщину в капоре, с шалью на плечах. Артемка прищурился – женщина тоже прищурилась; Артемка поджал обидчиво губы и покачал головой – женщина тоже обиделась и тоже покачала своим капором.

Когда Артемка пошел на мужскую половину, то с радостью заметил, что идет «плавно и степенно», как учил Коля.

Гимназисты уже надели парики с зачесанными вверх хохолками, форменные мундиры, взятые у своих отцов и дядей, и высокие, «гоголевские», воротники, подпиравшие подбородки. Увидев Артемку, Петя-Яичница загоготал, потом уперся кулаками в бока и грозно сказал из роли:

– «Вот я тебя сведу в полицию, старая ведьма, так ты будешь знать, как обманывать честных людей».

Артемка был так счастлив, что теперь ему даже Петька нравился.

Феклу окружили, подхватили под руки и потащили на сцену показать Коле.

– Ой, – вскрикивал кто-то смеясь. – Ой, не могу!

Смеялись все, даже Алеша. Коля, сдвинув брови, кричал: «Да перестаньте вы!», но не выдержал и сам рассмеялся.

И Артемке нисколько не было обидно.

В самый разгар веселья на подмостки вскочил Сеня и испуганно крикнул:

– Брадотряс.

– Ну? – как один повернулись к нему гимназисты.