Artifex Petersburgensis. Ремесло Санкт-Петербурга XVIII – начала XX века

Проблема социально–экономической полиморфности ремесла рассматривается как один из видов жизненного многообразия и как специфическая форма экономического взаимодействия, отличная от гомогенизированной и унифицированной экономики любого вида310. В ходе реконцептуализации понятия «многоукладность» оно наполняется новым значением. Его «старые» смыслы «отсталости» и «несвоевременности» заменяются новыми: экономико– культурного многообразия, социальной справедливости, нового качества жизни, «зеленой экономики»311. Все они являются составными частями концепции устойчивого развития312.

Новый взгляд на историю ремесла помогает лучше понять возможности и потенциалы принципов ремесленного труда сегодня и его применения в будущем. Концепция полиморфности рассматривается нами как в социально–экономической, так и в культурной плоскости, которой придается не менее важная роль, «а значение экономики, напротив, сильнее релятивируется, благодаря чему и "предпосылки" действий, и механизм действий предстают в более дифференцированном виде. Исторические соотношения сил выглядят в такой перспективе более сложными и одновременно более хрупкими, нежели при системном подходе»313.

Признаком экономико–культурного многообразия является экономически неоднородная среда. Согласно Е. К. Карпуниной, понятие многоукладности описывает «функционирование сложной хозяйственной системы, действующей в экономически неоднородной среде»314. Исследовательница отмечает, что «одним из главных признаков экономического строя России является его многоукладность, которая обусловлена широким многообразием условий хозяйствования»315. Под «укладом» Карпунина понимает систему экономических отношений, т. е. «комплексные характеристики определенных социально–экономических взаимосвязей, характеризующих, а иногда и объединяющих, определенные социальные группы населения по какому–либо одному или нескольким экономическим признакам»316. Важным является вывод, сделанный Н. В. Сычевым еще в 1999 г.: «Многоукладность как важнейший атрибут историко–экономического процесса обусловливает необходимость синхронного развития всех типов укладов и соответствующих им форм, благодаря чему достигается макроэкономическая стабильность». И далее: «Становление социально–ориентированной многоукладной экономики современного типа невозможно без опоры на достижения НТР и развития мирохозяйственных связей»317. Именно эти связи подразумеваются в концепции small manufacturing networks, развиваемой в данном исследовании. Также необходимо сказать о микровкраплениях ремесленных практик на крупном производстве в виде отдельных цехов, где может производится декоративно–художественная продукция в штучном или мелкосерийном виде. Это объясняется тем, что как на крупном (крупносерийном), так и в ремесленном (мелкосерийном) производстве, возможны именно им присущие определенные трудовые и технологические практики, трудно переносимые в другие условия.

Занимаясь историей ремесленных практик в России, невозможно оставить без внимания два важных момента в развитии исторической науки, повлиявших на рецепцию истории ремесла: историзм и теорию модернизации. Возникнув в середине XIX и в середине XX века, они органично дополнили друг друга, обосновывая взгляд на ремесло как на отживший институт, который неизбежно должен был быть заменен крупным промышленным производством. Переосмысливая термин модернизации, придется разобраться, почему, выражаясь образно, одна большая швейная или обувная фабрика явились в представлениях реформаторов целесообразнее, чем тысяча портных или сапожников, и почему сегодня стало гораздо сложнее сшить костюм или туфли по персональной мерке. Ответ на причины такого видения, когда ремесленная («мелкотоварная») форма хозяйствования рассматривается по отношению к крупному производству как более отсталая, кроется в представлениях ученых, описывающих историко–экономические феномены в духе историзма. Это предполагает, говоря словами В. Ойкена, «что хозяйствующий человек ведет себя в каждую эпоху по–разному. Считается, что наиболее отчетливо историческая изменчивость хозяйствующего человека проявляется в том, что раньше он действовал согласно "принципу удовлетворения потребностей", а вот в эпоху капитализма действует уже на основе "принципа максимизации дохода". Противопоставление этих двух принципов и смена одного из них другим и составляет основной предмет доминирующего учения о хозяйственном духе»318. И далее ученый говорит принципиально важную вещь для данного исследования: «Однако капитализм приходящ – посткапиталистические [..] хозяйственные системы снова приведут к победе принципа удовлетворения потребностей», что является сегодня для всех современных обществ в контексте устойчивого развития первоочередной задачей319.