Артигас

А между тем жизнь в Испании становилась все тяжелее. Семейство Артигасов, как и семьи других старых воинов, имена которых канули в Лету, разделяло судьбу своей родины. Одно за другим совершались события, усиливавшие их тревогу. Территориальное единство страны, доставшееся Изабелле Инквизиторше такой дорогой ценой, рушилось. Португалия отделилась от остальной империи. Государство распадалось, нравственные устои приходили в упадок. Войско утратило боевой дух, лишилось сил, потеряло надежду. И так как война уже не могла оставаться основным занятием, людей, солдатам приходилось заново искать себе места в обществе.

Но если испанцы уже не видели свой идеал в войне, то не видели они его и в труде, в промышленности — двигателях нового времени. К концу XVII столетия Испания вступает в пору своего заката. Завершается варварское ограбление заморских колоний. Корабли, возвращавшиеся когда-то из Индии с грузом золота и серебра, привозят теперь совсем иные вещи — кожи, сало, диковинные плоды, редкостных животных (к которым причисляли и туземцев). И в то время как в Европе капитализм поднимается на основе промышленного развития, а буржуазия завоевывает власть, Испания, прикованная к скале феодализма, остается в стороне от этих процессов. Она выглядит скорее продолжением Африки, чем оконечностью Европы.

Принадлежавшие к сравнительно новой касте, Артигасы не знавали тех лучших времен, о которых помнили так называемые старые кастильцы.

Впрочем, теперь все и вся охватывал неумолимый и быстрый упадок. Начиная со второй половины XVII века сельское население вымирало от голода. У Испании уже не было ни флота (его уничтожила Англия), ни войска, ни администрации, ни литературы, ни денег — даже на пропитание самого короля! На что могли надеяться Артигасы, если специальные комиссии под предводительством священников ходили по улицам и собирали милостыню для удовлетворения нужд королевского стола? Империя стояла на краю пропасти.

Потомки тех Артигасов, о которых упоминали хроники, занимались виноделием и сельским хозяйством. Они собирали урожай со своих оливковых деревьев, обрабатывали землю и сеяли пшеницу. Этот труд давал им уверенность, что их дети не пополнят собой толпы оборванцев и попрошаек. Однако скромные угодья отца в арагонской деревне сулили не очень-то привлекательное будущее честолюбивому юноше, уже обладавшему некоторым военным опытом. Тогда-то Хуан Антонио, крепкий двадцатитрехлетний парень, решил отправиться в Америку в поисках счастья, как это уже раньше сделали, и не без успеха, многие его соседи и друзья.

В середине 1717 года корабль, на котором он плыл, причалил к скалистому берегу, к пристани Риачуэло. То был бедный и скучный порт Буэнос-Айрес, в гарнизон которого он вступил солдатом. Так началась жизнь в Америке первого из Артигасов. Хотя он не умел написать свою фамилию, у него были такие личные качества, которые компенсировали недостаток образования, в котором отказала ему родина.

Буэнос-Айрес в те времена был единственным портом и единственным населенным пунктом, которым обладали испанцы в этом крае. Это был маленький город с приземистыми, грубо сколоченными домами и грязными улицами. Сразу же за домами начиналась бесконечная равнина, пампа, как называли этот обширный степной район, охватывавший всю провинцию Буэнос-Айрес. Единственное, чем отличался город, — это множество церквей — городских и приходских.

В то время вся территория, занятая ныне Уругваем, — восточное побережье реки, носящей то же название, — входила в состав губернаторства Ла- Плата, а позднее — губернаторства Буэнос-Айрес и находилась под властью вице-короля Перу. Здесь бродили огромные стада дикого рогатого скота и лошадей, которых завез сюда почти сто лет назад испанец Эрнандариас. Это никому не принадлежащее богатство превратилось в легкую добычу для португальцев, французов и пришельцев других национальностей, которые мародерствовали, пользуясь полной безлюдностью, незащищенностью этих бескрайних степей. Кожи и сало — вот что составляло богатство Ла-Платы вопреки ее названию,[1] а ведь именно серебро было предметом вожделения для захватчиков и первооткрывателей. Однако позднее кожи и сало стали здесь столь же важными продуктами, как драгоценные металлы в Мексике и Перу.

Сторожевой службы у Испании на этих берегах не было, и это способствовало процветанию всяческих авантюр и краж. Особенно дерзкими были португальцы, которые в 1680 году обосновались в Колонии-дель- Сакраменто, на восточном берегу реки Ла-Платы, как раз напротив Буэнос- Айреса. Закладка Колонии-дель-Сакраменто положила начало тяжбе за территориальные права между Испанией и Португалией.