Артиллерия и парусный флот

Было что-то первобытное, инстинктивное в той ненависти, с которой эти воины, чьи предки были кочевниками в степях, использовали орудия против стен, окружавших городские поселения их врагов. Охваченные примитивной яростью, они желали иметь огромные пушки, которые выбрасывали бы гигантские каменные ядра. История покорения ими Константинополя, безусловно, хорошо известна, но она настолько важна, что к ней стоит вернуться еще раз. Стены Константинополя, даже в дни его упадка при Палеологах, оставались самой грозной системой оборонительных сооружений в Европе. Они стали подлинным кошмаром для Мохаммеда, поставившего перед собою цель покорить сказочный город. Турецкие хроникеры донесли до нас сведения о том, что одержимый этой идеей Мохаммед, не в силах ни есть, ни спать, ночи напролет метался по шатру, составляя планы уничтожения укреплений осажденного города. Он понимал, что помочь ему сможет только артиллерия. Так случилось, что опытный венгерский оружейник-литейщик по имени Орбан, состоявший на службе у греческого императора, был недоволен получаемой им от византийцев платой и явился в турецкий лагерь, чтобы предложить свои услуги, за которые рассчитывал получить больше. Мохаммед поразил ренегата своей щедростью, и тот изготовил пушку небывалых размеров. Орудие испытали против венецианской галеры, которой не повезло как раз в это время проходить через пролив: всего лишь одного ядра оказалось достаточно, чтобы разрушить и потопить корабль. Мохаммед был в восторге и велел Орбану изготовить еще одно орудие в два раза больших размеров. И Орбан изготовил «Магомету» – железную пушку, скрепленную обручами, имеющую воистину фантастические размеры, которая выбрасывала ядра весом около 1000 фунтов. Для того чтобы сдвинуть эту пушку с места, требовалось от 60 до 140 волов. Ее обслуживали около 100 человек, а заряжение длилось два часа. Хроникеры утверждают, что издаваемый ею грохот вызывал выкидыши у беременных женщин. Это было самое большое орудие из когда-либо построенных. Но только изделие оказалось неудачным. Оно треснуло уже на второй день осады, а на четвертый или пятый вышло из строя вообще. Однако орудия меньшего калибра функционировали исправно, город был взят, и для его жителей наступили дни неограниченного варварства, невообразимой жестокости и невыразимого ужаса.

В этой истории есть два момента, которые следует подчеркнуть. Первый касается происхождения ренегата-литейщика. Хроникеры утверждают, что он был венгром,[101] а значит, пришельцем с Запада. Трудно сказать, насколько достоверна эта легенда, но даже если нет, сам факт ее существования весьма примечателен. Хотя у мусульман были собственные оружейники, они предпочитали, при любой представившейся возможности, пользоваться услугами западных специалистов. Иногда их приходилось захватывать силой, иногда они являлись сами. Во все времена были «специалисты», готовые продать свое умение даже дьяволу, если их устроит плата. Орбан, если такой человек действительно существовал, не являлся исключением.[102] Готовность, с которой они принимали западных оружейников, ясно свидетельствует о том, что, хотя мусульмане позаимствовали западную технику очень рано, они так и не сумели вырваться вперед, прочно заняв место позади Запада. Западные страны двигались вперед, причем начиная с середины XV века очень быстро. Восток следовал за ними. Здесь мы пришли ко второму важному моменту в этой истории – одержимости турок орудиями больших размеров. Читая описания гигантских турецких пушек, данных современниками, трудно избежать скептицизма, выраженного Вольтером в «Essai sur les moeurs» («Опыт о нравах»). Между тем надежные свидетельства, которыми мы располагаем, подтверждают описания старых хроникеров больше, чем скептицизм Вольтера. В 1867 году султан Абдул Азиз послал в качестве подарка королеве Виктории турецкую пушку XV века. Она не принадлежит к числу самых больших турецких пушек, и все же она имела калибр 25 дюймов, толщину стенок дула 5,5 дюйма. Этот монстр весит 18 тонн и 7 хандредвейтов, и его по сей день можно видеть и при желании измерить в лондонском Тауэре. Ботеро, конечно, преувеличил, написав в начале XVII века, что у турок «есть такие большие пушки, что городские укрепления рушатся от одного только их грохота», но мы располагаем свидетельствами, доказывающими, что даже в этом преувеличении есть крупица истины.[103]

Для изготовления гигантских турецких пушек требовалось много меди, но оттоманы располагали богатыми залежами в Анатолии и множеством рабов, которые их разрабатывали.[104] Серьезные трудности возникали при перевозке таких махин, но султаны и здесь нашли выход – решили изготавливать пушки на месте.[105] В своей одержимости турки никогда не признавали недостатков гигантских пушек и со временем так и не поняли, что эти громадины безнадежно устарели. В XVIII веке барон де Тотт рассказал о забавном эпизоде, имевшем место во время Русско-турецкой войны (1768-1774):