Артиллерия Ивана Грозного

Из документов, которые приведены в этой работе, мы можем заключить, что в 1480-1490-х гг. русское военное дело в части артиллерии и фортификации испытывает на себе сильное итальянское влияние. Между тем нам известны случаи прибытия в Москву шотландских и датских мастеров, которые если и отливали орудия, то вряд ли они это делают по итальянскому образцу. В то же время русские ученики иностранных мастеров могли переходить (в случае отъезда или смерти учителя) к другим литейщикам. Первые известные нам литые русские орудия, отлитые Яковом, Иваном и Васюком, тяготели к итальянской системе фальконетов – небольшой калибр, стволы без цапф, более похожие на прямые колонны. Но мы не знаем орудия других русских учеников, ставших впоследствии литейщиками – Федько Пушечника, Булгака Новгородова и др., не знаем также, влиянию каких систем подвергалось их творчество, у каких европейских мастеров они учились. Может быть, русская артиллерия рубежа XV–XVI вв. находилась в «эклектическом» развитии, подвергаясь влиянию различных европейских артиллерийских техник и типологий.

В первой половине XVI столетия итальянское влияние уступает место имперскому. К этому времени тирольские литейщики переводят артиллерию Империи на новые орудийные образцы.

При Карле V, после Шмалькальденской войны 1546–1547 гг. стараниями известного литейщика Грегора Лёффлера была введена новая типология орудий: 40-фунтовые картауны (длина ствола до 19 калибров), 24-фунтовые полукартауны (19 калибров), 12-фунтовые нотшланги (в 27 и 38 калибров), 6-фунтовые фельдшланги и фальконы (стволы в 34 и 32 калибра соответственно), и 3-фунтовые фальконеты (35 калибров). Самыми крупными проломными орудиями были шарфметцы и двойные картауны (ядра до 80-100 фунтов).

Согласно немецким военным книгам, типы этих орудий отливаются на протяжении всего XVI в. Судя по количеству упоминаемых в 1520-1550-х гг. немецких мастеров (Николаус Оберакер, Иоганн Йордан, Якоб фан Вайлерштатт, Кашпир Ганус), основная часть артиллерии отливается по имперскому образцу, в то же время литье орудий итальянской системы, очевидно, имеет место быть (известны итальянские мастера Петр Фрязин Молодой, Александро, Варфоломей-Бартоломео).

Мы же имеем возможность оценивать артиллерию времен Василия III только теоретически, ибо сохранились сведения только об одном орудии 1513 г. Булгака Новгородова.

В царствование Ивана Грозного ливонцы и шведы, описывая русскую артиллерию, приводят ее к европейской типологии, называя тяжелые пищали «Лев», «Аспид», «Соловей», «Певец» и др. «картаунами», «шлангами» или «серпентинами», а полуторные пищали – полевыми шлангами.

При упоминании орудийного парка «московитов» иностранцы использовали общепринятые в Европе артиллерийские термины. Да и как могло быть иначе, если этот самый парк создавали европейцы?

Англичанин Роберт Бест, в 1557–1558 гг., видевший русскую артиллерию, сообщал: «Есть у них орудия всех родов: бризы, фальконы, малые пушки, кулеврины, пушки двойные и королевские, василиски длинные и крупные. Также есть у них шесть больших орудий, ядра которых высотой до ярда, и когда они летят, их легко различаешь; у них много мортир, из которых стреляют огнем»[168]. В то же время Марко Фоскарини в середине XVI столетия (около 1557 г.) сообщал, что русская артиллерия «в достаточном количестве снабжена бомбардирами, превосходно устроена, обучена и постоянно упражняется»[169].

В источниках отмечено, что к вражеским крепостям «московиты» подступали «с серпентинами», как малыми, так и крупными» («med Skerpentiner sma ok storo»), среди которых были огромные стволы в 24 фута длиною (т. е. более 7 м)[170], использовали они также для осады «большие орудия – двойные картауны» (grossen geschutzen dubbelten Cartowen) [171], а в своих рейдах по Ливонии тащили с собой на санях «небольшие орудия наподобие фальконетов (falckenetell)» или «маленькие полевые орудия» (kleine stucklein feltgeschutz)[172]. Обозначены у «московитов» и полевые шланги (Feld Schlangen), полушланги (halbe Schlangen), четвертыпланги (Quartier Schlangen), фальконеты (Falconeten)[173].

Соотнести имперскую систему с российской достаточно сложно, поскольку в Москве, как уже отмечалось, работали представители разных литейных школ. К 1510-1520-м гг. в государственной литейной мастерской можно было наблюдать пеструю картину смешивания «артиллерийской номенклатуры»: в одной «пушечной избе» итальянский мастер лет десять или даже двадцать продолжал лить орудия по болонскому или римскому образцу, в соседнем амбаре немецкий литейщик шпаерской школы делал стволы по немецкой системе, а только что прибывший из имперского Инсбрука немец начинает отливать пушки по новым «лёффлеровским» рекомендациям. Русские ученики, переходившие от одного мастера к другому, учились разным приемам отливки орудий, знакомились с разными артиллерийскими «системами».