Артиллерия русской армии (1900-1917 гг.). Том 4: Боевая подготовка и боевые действия артиллерии

Проигрыш сражения при Гумбинене немцами выразился в поспешном и местами беспорядочном уходе их с поля битвы и главным образом в решении командующего 8-й германской армией Притвица не только отвести свою армию за р. Вислу, но и совершенно оставить русским Восточную Пруссию. На такое решение Притвица отчасти оказало влияние неожиданное для него наступление русской армии Самсонова, которая 20 августа занимала уже фронт Иоганисбург, Хоржеле, Млава. Это подтверждается разговором по телефону Притвица с Макензеном (командиром 17-го германского корпуса), происходившим в 21 час 20 августа: «Обстановка коренным образом изменилась. Новые неприятельские силы наступают с юга… Сильная наревская армия наступает на Ортельсбург и Сольдау. 8-я армия отходит потому за Вислу».

Сложившаяся обстановка была весьма серьезна. Но непосредственная угроза тылу 8-й германской армии, сражавшейся под Гумбиненом, создавалась бы лишь с достижением наревской русской армией генерала Самсонова линии Остероде — Алленштейн (см. схему 1), но до этой линии русским войскам нужно было сделать три перехода (80 км) с боями. Правда, на юге для прикрытия правого фланга 8-й германской армии оставлены были незначительные силы, но пересеченная мазурскими лесами и озерами местность создавала здесь полную возможность успешной обороны и против значительно превосходящих сил. Таким образом, три перехода, остававшиеся до линии Остероде — Алленштейн, потребовали бы от наревской армии гораздо больший срок, чем трое суток. Наконец, и в случае достижения Наревской армией указанной линии положение 8-й германской армии не было бы безнадежным, так как она могла базироваться на крепость Кенигсберг, куда германский флот, господствовавший на Балтийском море, мог бы доставлять необходимые для армии средства.

Таким образом, после проигрыша сражения 20 августа оставалась достаточная и стратегически обоснованная возможность для продолжения Гумбиненского сражения с решительною целью разбить армию Ренненкампфа, а потом обратиться против Наревской армии Самсонова. Первый день боя 20 августа, оставшийся в общем почти безрезультатным в тактическом отношении, не заставил бы стойкого начальника отказаться от возможности достижения победы. Требовалась лишь решимость и энергия, но этих-то качеств Притвиц, очевидно, и не имел.

Гумбиненское сражение не имело решающего характера в тактическом отношении, но в стратегическом на стороне русских была полная победа, так как это сражение имело весьма важное значение не только в отношении решения Притвица очистить Восточную Пруссию для русских, но и в отношении серьезного влияния, какое оно оказало и на весь ход кампании 1914–1918 гг.

Во-первых, оно оказало существенную помощь французам, так как в самый критический момент борьбы на западе, когда во Франции решалась судьба всего германского плана войны, из ударной группы немцев были сняты два корпуса, состоящие из лучших отборных частей, и одна кавалерийская дивизия и срочно отправлены на русский фронт в Восточную Пруссию, что крайне неблагоприятно отразилось на результатах не только Пограничного, но и следующего за ним Марнского сражения.

Во-вторых, оно указало немцам, что русские могут вести наступательные операции в широких размерах одновременно и против австрийцев и в Восточной Пруссии, что заставило немцев лучше обеспечить Восточный фронт за счет Западного. Поэтому значительная часть новых германских формирований стала направляться на Восточный фронт.

И, наконец, в-третьих, германское командование посылает на Восточный фронт на смену Притвица своих двух лучших генералов — Гинденбурга и Людендорфа, которые и по своему характеру и по приобретенному после их побед влиянию могли оказать сильное давление на германское верховное командование в смысле перенесения центра тяжести войны с Западного на Восточный фронт. Это привело к некоторому раздвоению мысли немецкого верховного командования вплоть до передачи почти всей власти в руки дуумвирата Гинденбург — Людендорф.

Решение Притвица оставить Восточную Пруссию не противоречило плану войны его учителя Шлиффена, который с наивностью теоретика рассчитывал не оставить ни одного лишнего солдата на востоке и все силы перевести на запад, в ударную обходящую группу германских армий. Он считал возможным отдать, в крайнем случае, Восточную Пруссию русским и допустить их дойти до Кенигсберга; он полагал, что все необходимо перетерпеть, чтобы в первую очередь разбить Францию, а потом выбить русских из занятых ими областей Германии.

Но земельным магнатам Восточной Пруссии не было дела ни до стратегических планов Шлиффена, ни до основанного на этих планах решения Притвица, когда нависла гроза над судьбой их земельных доходов, богатейших угодий и родовых замков. Пользуясь большим влиянием на германское правительство, они потребовали защиты их поместий от русских.