Артиллерия русской армии (1900-1917 гг.). Том 4: Боевая подготовка и боевые действия артиллерии

Еще до начала операции организация в корне нарушается, начинается недопустимая в военном деле импровизация, порождающая в процессе операции дальнейшие импровизации, нарушающие основы всего того; что подготовляет успех и без чего даже случайный успех превращается в неудачу.

Организованная 2-я армия раздробляется на три случайные сборные группы, без органов управления, связи, разведки, тыла. На командиров корпусов, ставших случайными начальниками сборных групп, наваливается масса посторонних забот и затруднений, мешающих их прямой работе. В результате они не смогли сколько-нибудь планомерно и целесообразно руководить операциями подчиненных им групп.

Сборные группы, не будучи самостоятельными организованными единицами, в процессе операции начинают, в свою очередь, дробиться на более мелкие части. Артиллерия распределяется не строго в соответствии с поставленными ей задачами и с ее организацией, а нередко по соображениям случайного характера; причем против одного участка неприятельской позиции, иногда второстепенного, бывала перегрузка артиллерии, а против соседнего, который впоследствии делался главным, артиллерии было очень мало.

Главкозап — главный руководитель операции, командующий армией, командующие группами — все находились в нескольких часах пути от войск. Все управление шло по телефону, несмотря на существовавшее недоверие к тому, что передается по телефону. Живой связи между войсками и командованием не было: металлические провода убили ее, голос войск редко достигал верхов. Отдавались стильные приказы, суровые замечания, строгие выговоры — нередко те и другие вне времени и пространства, иногда вне и даже наперекор сложившейся обстановке. Но общения с войсками, контроля над ними, управления боем со стороны высшего командования, по существу, не было.

Основной недочет в области исполнения операции ставка главковерха правильно усматривала в том, что «без особой подготовки пытались прорвать укрепления противника методами полевого боя, не производя даже необходимого сближения, подхода к укрепленной линии противника».

Днем 18 марта русские войска рванулись в бой, не дождавшись результатов артиллерийской подготовки. Кое-чего они достигли, но вскоре были остановлены фланкирующим пулеметным огнем и сосредоточенным огнем неприятельской артиллерии. Из атаковавших мало кто дополз обратно.

Неудачная атака объяснялась недостатком артиллерийской подготовки, но для высшего командования было, повидимому, неясно, в чем состоит задача такой подготовки. Ясно было только то, что артиллерия должна разбить проволочные заграждения и разрушить первую линию окопов противника. Но что такое «тыл» противника, который задавался для обстрела артиллерии, где он начинается и в чем заключается, где его важнейшие места — все это не было выяснено. А потому такие задачи, которые ставились русской артиллерии, как: «разрушить ночью многочисленные опорные пункты в тылу и по сторонам атакованного участка» — и многие другие, им подобные, выполнить она не могла. Не могла также артиллерия разрушить леса, прикрывающие во многих местах с флангов оборонительную линию противника. Не могла русская артиллерия заставить молчать артиллерию противника, которую она не видела.

Но высшее русское командование проявило большую твердость и настойчивость в решении добиться успеха, не считаясь ни с чем.

Артиллерийская подготовка повторяется неоднократно. Пушки гремят день и ночь; после канонады атаки повторяются, пехота бросается в образуемые фланкирующими участками «мешки», уже устланные трупами; покрываемая перекрестным огнем, она несет большие потери и к вечеру отходит, сильно поредевшая в своих рядах.

Наконец, вмешалась весна. Местность превратилась почти в сплошное озеро, дороги покрылись водой на 0,5–1,5 м и стали непроходимыми. Дальнейшее продолжение операции грозило катастрофой. После долгих настойчивых телеграмм и телефонных переговоров войскам, наконец, поверили, что они тонут. Получен был приказ вывести войска на сухие места. Наступление, влекущее за собой бессмысленные, бесцельные жертвы, прекратилось. Надежды на русское «авось» и на то, что русские «чудо-богатыри» все перенесут, не оправдались.

Людендорф в своих «Воспоминаниях» дает мартовской операции такую оценку: «21 марта русские одержали в озерной теснине успех, который для нас был очень болезненным… западнее Поставы их атака была лишь с трудом отражена. Земля размякла, в болотистых местах вода образовала пруды, а дороги стали буквально бездонными. Подкрепления, спешно подвозимые… нами, шлепали в болоте, с трудом подвигаясь вперед от железной дороги Вильно, Двинск… Но русские, которым приходилось продвигаться по еще менее благоприятной местности, чем та, которая находилась позади наших позиций, сами выдохлись».