Артиллерия русской армии (1900-1917 гг.). Том 4: Боевая подготовка и боевые действия артиллерии

Офицерская артиллерийская школа имела в своем распоряжении с 1909 г. обширнейший, хорошо оборудованный полигон возле города Луги, позволявший вести стрельбу с разных направлений на любую дальность, допускаемую полевыми орудиями того времени. Местность полигона под Лугой, весьма разнообразная и пересеченная, была чрезвычайно поучительной как в смысле ведения стрельбы, так и производства наблюдения и разведки, маневрирования и тактического применения артиллерии в бою. Лесистость полигона затрудняла наблюдение и разведку целей, но это имелось в виду при оборудовании полигона (от трудного проще перейти к легкому, чем наоборот), и первоначальная расчистка полигона от леса была так произведена, что умелый разведчик мог всегда найти наблюдательный пункт, с которого открывался широкий кругозор в район расположения целей. Нередко при этом такой наблюдательный пункт оказывался не на вершине возвышенности, а на скатах и даже в низине, несколько в стороне от рощи или кустарника, закрывающего вид на цель с вершины.

Сторонники французской артиллерии, которые еще оставались к началу войны среди некоторых старших командиров русской артиллерии, учили разведчиков искать наблюдательные пункты, как обязательное правило, на вершинах. По их инициативе даже в «Наставлении для действия полевой артиллерии в бою» издания 1912 г. (§ 54) была проведена следующая мысль: «Достоинства наблюдательного пункта в отношении кругозора в огромной степени возрастают с увеличением его превышения, и каждый лишний вершок имеет здесь большое значение».

Руководители офицерской артиллерийской школы, большинство которых являлись противниками сторонников артиллерии французов, доказывали на практике разведки на Лужском полигоне, что, наоборот, и каждый вершок ниже также может иметь большое значение для наблюдательного пункта на пересеченной местности. Правда, наблюдательные пункты оказывались при этом иногда значительно удаленными от места расположения огневой позиции батарей, что затрудняло управление огнем и приводило к необходимости вести стрельбу с помощью боковых или передовых наблюдателей. Но практика в такой стрельбе при трудных условиях была только полезной.

В начале августа каждого года на Лужский полигон по распоряжению военного министра командировалась особая комиссия из представителей от пехоты, кавалерии, артиллерии и Генерального штаба, которая, присутствуя на всех очередных занятиях и практических стрельбах школы, выясняла, насколько работа полевого отдела школы отвечает боевым требованиям.

Крепостной отдел офицерской артиллерийской школы имел назначением[52]:

1) развитие искусства стрельбы в крепостной артиллерии, распространение в ней правильного взгляда на стрельбу при обороне крепости и установление общих однообразных правил производства стрельбы и обучения стрельбе;

2) теоретическую и практическую подготовку старших офицеров крепостной артиллерии к самостоятельному ведению стрельбы с крепостных верков.

В переменный состав крепостного отдела школы ежегодно командировались для прохождения курса на 7½ месяцев, с 1 февраля, 5 штаб-офицеров и 20 капитанов крепостной и тяжелой (осадной) артиллерии.

Крепостной отдел школы своего полигона не имел и на летний период практических стрельб прикомандировывался к одной из крепостей — в последние годы, предшествовавшие войне, чаще всего к крепости Осовец (ближайшей к границе с Восточной Пруссией).

Правильность ведения в полевом и крепостном отделах школы учебного и строевого дела, постановки всех курсов преподавания, практических занятий и в особенности стрельб проверялась генерал-инспектором артиллерии (по большей части стрельб — лично, остальных занятий — через состоящих при нем для поручений специалистов).

Офицерская артиллерийская школы, согласно положению о ней, подчинялась непосредственно начальнику ГАУ, а не генерал-инспектору артиллерии[53]. В то же время офицерская стрелковая школа (пехотная) подчинялась инспектору стрелковой части в войсках, а офицерская кавалерийская школа состояла в непосредственном подчинении военному министру генералу Сухомлинову, который раньше сам был начальником офицерской кавалерийской школы.

Подчинение офицерской артиллерийской школы начальнику ГАУ, а не генерал-инспектору артиллерии являлось одной из странных аномалий законоположений того времени. По закону, генинспарт не имел права ни наблюдать, ни проверять деятельность ГАУ, начальник которого ни в каком отношении ему не подчинялся. Поэтому генинспарт формально не мог бы проводить непосредственно через школу никаких мер по усовершенствованию обучения и боевой подготовки артиллерии. Фактически же офицерская артиллерийская школа работала под контролем генинспарта, а не начальника ГАУ.

Офицерская артиллерийская школа систематически проводила в жизнь все достижения в области техники стрельбы и тактики артиллерии, как твердо установившиеся, так и новейшие.