Артистка, блин!

— Черт бы тебя побрал, альпийская варежка! — вдруг не своим голосом заорал Шилевич. — Сколько можно повторять одно и то же?

— Варежка? — засмеялась Надежда Михайловна. — А можно я тебя тоже буду Варежкой звать и на ты?

— Можно, — испуганно улыбнулась Варя. — Меня никто Варежкой не называл, но мне нравится!

— А я есть хочу! — заявил Семен Романович. — Дадут мне в этом доме пожрать?

Утренняя встреча прошла для Вари как во сне. Через полтора часа трудного для нее, во многом непонятного и в высшей степени сумбурного разговора до нее вдруг дошло — ее берут на эту роль! От радости она задохнулась, и если бы Надежда Михайловна в какой‑то момент больно не ущипнула ее, она бы и вовсе ни во что не врубилась. А еще через два часа она подписала контракт, из которого следовало, что она должна уже через две недели прибыть в Москву. Съемки начнутся в середине апреля, и режим будет жесточайшим, планируется все снять за полтора месяца!

— И это еще хорошо, — сказала Надежда Михайловна, — а то, бывает, и за две недели снимают! Варя, вам придется уволиться с работы?

— Конечно, ведь в общей сложности на все уйдет месяца четыре, мне такой отпуск никто не даст!

— Да зачем тебе эта дурацкая работа! — взорвался Шилевич. — Я совершенно уверен, как только слух о тебе пройдет по нашим сферам, тебя сразу начнут приглашать в какие‑нибудь сериалы, и мой тебе совет, не отказывайся! Тебе уже не двадцать, столько лет упущено! Конечно, на любое говно соглашаться все же не следует, но ты не волнуйся, я прослежу! И, скорее всего, сам буду еще тебя снимать, я своих актеров всегда долго снимаю, может, не в главной роли, но это неважно!

— Господи, да я как во сне…

— Ты, кстати, помнишь, что завтра утром с тебя снимают мерки? А днем ты улетаешь?

— Помню, Надежда Михайловна, миленькая…

— Эмми! Ты знаешь…

— Да я по глазам вижу, все получилось? Ты так сияешь! Отличная страна Норвегия, скажу я тебе! Значит, мои шансы спать с кинозвездой здорово выросли?

— Перестань, как бы не сглазить!

— Никогда! У меня очень легкая рука! Да, кстати, вот в этой сумке подарки из Норвегии для Ника и фрау Анны.

— Эмми! Но как?

— А я слетал на сутки в Берген. Тут, кстати, и для тебя подарок, должна же ты была хоть что‑то себе купить.

— Эмми! Я тронута…

— Ладно, давай рассказывай, что и как…

Она рассказала.

— Значит, ты надолго уедешь…

— Я буду приезжать.

— И я буду. Тут как раз на меня вышла одна русская фирма…

— Эмми!

— Но что же ты скажешь маме?

— Ничего! — каким‑то пьяным смехом засмеялась Варя. А у Эммериха дрогнуло сердце. — Режиссер позвонит, когда меня не будет дома… Сам поговорит с мамой, навешает ей на уши тонну лапши…

— О! Скажи, а ты с сестрой встретилась?

— Нет, не успела, у меня совсем времени не было. Вот поеду надолго, обязательно найду ее…

— Она намного моложе тебя?

— На три года всего. Эмми, спасибо тебе за все!

— Когда мы встретимся?

— Послезавтра. Завтра я должна поговорить с Гудрун. Боюсь, я очень ее подведу!

— Ничего, найдет она тебе замену!

— Найдет, конечно, — вздохнула Варя. Ей вдруг стало страшно до ужаса. И в то же время в душе поднимался восторг, почти счастье. Я поеду в Москву сниматься в главной роли!

— Мама приехала! — закричал Никита, выскакивая во двор. — Бабушка, мама приехала! Мамочка, я соскучился! Привет, Эмми!

— Привет, Ник! Добрый вечер, фрау Анна! Вот доставил вашу дочь в целости и сохранности!

— Благодарю вас, Эммерих! Может быть, поужинаете с нами?

— Спасибо, предложение заманчивое, но, увы, времени нет, должен мчаться… Пока, дорогая! — Он чмокнул Варю в щеку и уехал.

— Мамочка, как тут у вас дела?

— У нас все в порядке, а ты, я гляжу, сияешь! Понравилось в Норвегии?

— О, там такая природа! Эти фьорды… Я вам подарки привезла…

— Мамуля, что ты мне привезла?

— Никита, это неприлично, — одернула внука Анна Никитична.

— На вот, поройся в сумке, найдешь, — счастливо рассмеялась Варя.

Никита подхватил сумку и побежал в дом.

— Эммерих сделал тебе предложение?

— Мама! О чем ты говоришь, какое предложение? Он женат, у него двое детей! Да и вообще! Просто я отдохнула, нам было хорошо вместе, весело…

Что‑то тут не так, подумала Анна Никитична.

Утром, как всегда, Варя собралась на работу. От Надежды Михайловны пришла эсэмэска: «Уже можно звонить?». Варя ответила: «Через час, пожалуйста».

— Что‑то важное? — поинтересовалась Анна Никитична.

— Придется для начала поехать в Оберстдорф. Там проблема. Все, мамочка, пока!