Артистка

– Может быть, это мой натуральный цвет, – немного сконфузившись, нашла в себе силы пошутить Вика.

– Тогда я зря называю тебя Белкой. Ты – Рудольф, красноносый олень Санта-Клауса, – пошутил он в ответ и галантно открыл перед ней дверцу машины.

– Садись! Поговорим по дороге.

В салоне обнаружился уже знакомый Вике водитель Витёк. К её величайшему удивлению, он тоже узнал героиню случайного знакомства двухмесячной давности.

– Помнишь девушку? – весело спросил Белецкий, усаживаясь рядом с Викой. Водитель степенно кивнул:

– Белкина Виктория Владиславовна.

– Слушай, Белкина Виктория Владиславовна, – старательно повторил Белецкий, поворачиваясь к ней с озабоченным выражением лица, – ты ещё не успела поужинать? Только не говори мне, что ты не ешь после шести.

– Нет… – отозвалась она растерянно и тут же пояснила: – Нет – то есть, я не ужинала, но да – я запросто ем после шести.

– Отлично! Тогда сейчас поедем и перекусим…

– В Дом Актёра? – спросила Вика с благоговением. Белецкий взглянул на неё с изумлением и тут же искренне расхохотался:

– Ну почему сразу в Дом актёра? Ты думаешь, что питаться в других ресторанах мне просто не положено по статусу? А впрочем… – Он задумался на мгновение. – Впрочем, можем поехать и туда, здесь всё равно рядом… Витёк, рули на Арбат! – скомандовал он.

Вика не могла поверить в происходящее. Она сидит сейчас в машине Александра Белецкого, они едут ужинать вместе, а потом… потом… Что будет потом, она загадывать побоялась. Тем более Вике было просто хорошо в настоящем.

– Ну, так какое у тебя ко мне было дело? – поинтересовался тем временем Александр.

Вика полезла в свою сумочку и протянула ему конверт:

– Вот… Деньги, которые я была вам должна.

Он отшатнулся от неё, как от ненормальной:

– Ты была мне должна?! Какие глупости… Убери сейчас же, я ничего у тебя не возьму.

– Но… послушайте! – запротестовала она. – Вы тогда дали большую сумму, и мне просто совесть не позволяет оставить это просто так. Ведь… ведь мы с вами даже не друзья, а чужие, по сути, люди. Вы не обязаны заниматься благотворительностью. Да и я не нищая… – самолюбиво добавила она.

Белецкий ласково улыбнулся ей, и у неё привычно ёкнуло сердце – как всегда случалось, стоило ей подпасть под обаяние этого голоса и этих синих глаз.

– Ну конечно, не нищая, – кивнул он. – Я не это имел в виду. Белка, поверь – помощь одному человеку в связи со смертью другого человека… это даже не благотворительность, а долг каждого нормального хомо сапиенса. И неважно, как близко и давно мы знаем друг друга. Если бы я тогда не выручил тебя, в одиночку оказавшуюся в трудной ситуации… я бы остался скотиной на всю жизнь. Так что убери подальше свои деньги, – он накрыл её ладонь своей рукой, – и чтобы я больше об этом ничего не слышал, поняла?

– Поняла, – пискнула она, краснея до ушей от его прикосновения. – Но… может быть, тогда… я заплачу за сегодняшний ужин?

Вот тут Белецкий не просто засмеялся – он заржал.

– Господи, и откуда ты взялась, такое чудо? – еле выговорил он, отхохотавшись. – Запомни, дорогая: гусары денег не берут! Ну и потом, ты за кого меня принимаешь-то? Чтобы я кутил на средства бедной студентки? Ах, прости, прости, «бедная» – это я образно выразился, я уже понял, что ты у нас особа состоятельная и независимая.

– Ну, ладно, – выдохнула Вика, решив больше не париться. – Значит, едем кутить за ваш счёт!

Раньше ей представлялось, что Центральный дом актёра – это такая святая святых, место, куда попадают лишь избранные. Каково же было её удивление, когда она узнала, что вход в тамошний ресторан совершенно свободный, и даже предварительный заказ столика не обязателен! И всё-таки, несмотря ни на что, это было воистину легендарное место. Ведь именно здесь запросто обедали и ужинали кумиры миллионов… Атмосфера московской богемы так и витала в залах ресторана, и каждый, пришедший сюда, начинал ощущать себя хоть капельку причастным к творческой элите. Здесь всюду явственно чувствовался дух искусства.

– Вы часто тут бываете? – спросила Вика с благоговением, когда Александр помог ей снять пальто и провёл под руку в так называемую «Музыкальную гостиную» – самый маленький из залов ресторана, рассчитанный максимум на пятнадцать человек. Зал был оформлен в тёплых красных тонах и показался Вике совершенно роскошным, «под старину» – изысканные тяжёлые портьеры, светлый паркетный пол, картины в рамах на стенах, сияющий рояль…

Их любезно проводили к свободному столику, и Вика с трепетом уставилась на белоснежные крахмальные салфетки и такую же скатерть.

– Часто? – переспросил Белецкий, усаживаясь. – Да нет, не сказал бы. На самом деле, я в этом плане совершенно непривередлив и непритязателен. Могу есть где угодно. Нет, вообще-то я очень люблю вкусно поесть, но я не гурман.

– Звучит несколько… парадоксально, – заметила Вика.