Артюр Рембо

Беглецы прибыли туда ранним утром. Быстро обойдя город и полюбовавшись площадью Гран-Пляс, они зашли в привокзальный буфет, где заказали еду и выпивку. Поначалу болтали о том о сём, но вскоре, вознамерившись привлечь внимание посетителей, стали обмениваться шутками, а затем, поглощая пончики с начинкой и галантин, громко рассказывать придуманные тут же жуткие истории с убийствами и насилиями, уснащая их «страшными подробностями». Присутствующие в зале ушам своим не верили. Один пожилой господин, посасывавший сигару, был до того возмущён происходящим, что, кашляя и отплёвываясь, поспешил за жандармами. Те явились спустя несколько минут и препроводили нарушителей спокойствия в городскую ратушу, «самую красивую готическую ратушу во всей Франции»^{53}.

Доставленные к помощнику прокурора, Верлен и Рембо стали уверять его, что произошло недоразумение. Что дурного они сделали? За что их арестовали, словно каких-нибудь вульгарных прохвостов? Под конец они всё же признали, что зашли слишком далеко, что им не следовало публично обсуждать такие мерзости. Помощник прокурора во избежание возможного риска, особенно в отношении спокойствия «добропорядочных»^{54} жителей Арраса, решил отправить парочку в Париж и распорядился поскорее сопроводить их на вокзал.

В поезде Рембо продумывал план побега. Он предложил Верлену самый простой, по его мнению, путь: поскольку у них нет паспортов, им надо сразу же по прибытии в столицу идти на Страсбургский вокзал и купить билеты до Шарлевиля. А там обратиться за помощью к товарищу Бретаню, у которого множество знакомых во всех концах Арденн, и он, вне всякого сомнения, знает, как можно тайно пересечь бельгийскую границу. Если это не получится, то Артюру известен маршрут Фюме — Вирё — Живе, который два года тому назад он сам прошёл пешком.

Однако разработанный план удался блестяще. Благодаря рекомендованному Бретанем человеку, сдававшему внаём экипажи и известному в Шарлевиле как папаша Жан, Рембо и Верлена доставили в одноколке прямо к бельгийской границе, которую они пересекли 10 июля посреди ночи. Проспав несколько часов у обочины дороги, они направились в сторону Кувена и Филипвиля. Потом дошли до Валькура, где осмотрели старинную базилику, а дальше через Берзе, Ам, Жамью прибыли в Шарлеруа, где Рембо гордо привёл своего компаньона в «Круговую таверну» и «Зелёное кабаре».

Для Артюра это было счастье — Счастье с большой буквы, ощущение которого он выразил в коротком стихотворении без названия:

Бег дней и замков глушь!
Нет беспорочных душ.
Бег дней и замков глушь!
Удачу я узнал такую,
Что день и ночь о ней толкую.
В том жизни пламень не потух,
Чей галльский пропоёт петух.
Прошла моя к счастливцам зависть,
Мой дух прозрачен как слеза весь.
С тех пор, как мы одно вдвоём,
Я снова лёгок на подъём.
Чтобы слова раскрылись сами,
Они должны стать беглецами.
Бег дней и замков глушь!^{55}

Из Шарлеруа они прошли пешком по просёлочным дорогам Эно и валлонского Брабанта до Нивеля, где полюбовались церковью Святой Гертруды, основание которой относят ещё к VII веку.

Они никуда не спешили, хотя у их беззаботного странничества и было место назначения — Брюссель. Погода стояла хорошая, и они могли где угодно остановиться, передохнуть, поспать: в поле, в лесу, в какой-нибудь хижине или овине, в деревенской гостинице где-нибудь на перекрёстке дорог.

Так не спеша они добрались к 21 июля, дню национального праздника Бельгии, до ворот Брюсселя.

С КОММУНАРАМИ

Рембо и Верлен остановились в гостинице «Гранд-отель» — заведении на пятьдесят комнат, расположенном на стыке улиц Прогресса, Крестовых походов и площади Наций, напротив Северного вокзала. Гостиницу эту выбрал Верлен, который уже останавливался в ней с матерью в августе 1867 года, когда посетил Виктора Гюго, жившего в Брюсселе на улице Баррикад.

Друзья чувствовали себя хорошо и не видели ничего такого, что могло бы помешать их счастью.

В день их прихода в Брюссель Верлен привёл Рембо к коммунарам, оказавшимся в изгнании после 1870 и 1871 годов, когда была разгромлена Парижская коммуна.

В течение нескольких десятилетий, а именно со времени своего основания в 1830 году, Бельгия пользовалась репутацией страны свободы, равенства, безопасности и социального мира. Её Конституция от 7 февраля 1831 года провозглашала, помимо прав личности, свободу совести, вероисповедания, печати, собраний и объединений, петиций и образования без каких-либо ограничений. И это во многом объясняет тот факт, почему люди, испытывавшие у себя на родине политические или финансовые трудности, охотно искали убежища в Бельгии.