Артюр Рембо

Мой дорогой Делаэ!

Я был рад получить твое письмо.

Без лишних слов скажу, что, коль скоро ты в Париже, ты мог бы оказать мне одну большую услугу.

Я собираюсь написать работу, которая будет посвящена Харару и галласам. Я тщательно изучил этот город и этот народ. Я представлю ее затем в Географическое общество.

Его мечтой было написать настоящий научный труд, непревзойденный по полноте охвата материала, дополненный иллюстрациями; для этого ему требовались точные измерительные приборы: дорожный теодолит или хороший секстант и «самый современный компас для ориентировки»; кроме того, он просил прислать около трехсот образцов минералов, карманный барометр-анероид, рулетку, а также «математический набор», куда входили линейка, угольник и циркуль; список необходимого дополняли книги по топографии, геодезии, гидрографии, промышленной химии и такие издания, как «Учебник путешественника», «Ежегодник Бюро долгот»[196] за 1882 год и т. д. Пусть любезный друг поскорее все это раздобудет, а по поводу возмещения расходов ему следует обращаться в Рош.

Конец письма так же сух, как и начало:

Тщательно запакуй. Подробности — со следующей почтой, через три дня. Ты же, тем временем, поторопись. С сердечным приветом.

Рембо.

Это письмо обнаружено в бумагах семьи Рембо. Это, вероятно, означает, что г-жа Рембо не переслала его Делаэ.

Итак, Рембо, подобно лафонтеновской молочнице, создал себе очередную иллюзию: Географическое общество будет оплачивать ему его восхитительные путешествия. Теперь в Рош поступало еще больше заказов: ему требовались подзорная труба, специальное ружье для охоты на слонов… Артюр буквально грезил наяву: местом его подвигов станут Абиссиния или Занзибар. Более того, узнав о том, что г-н Дюбар поддерживает хорошие отношения с французским консулом в Занзибаре г-ном Леду, Артюр обратился к нему с просьбой направить последнему рекомендательное письмо. Дюбар написал его 6 марта 1882 года; письмо содержало благосклонные отзывы г-на Дюбара о своем «друге и сотруднике» Рембо, который, как мы видим, значительно вырос в глазах руководителей.

Однако 3 ноября 1882 года наш герой сообщил родным, что в январе 1883-го отправляется обратно в Харар, где ему поручено руководить филиалом фирмы, в которой он работал. Сама фирма переживала трудные времена: ей была необходима финансовая поддержка, к тому же намечалась внутренняя реорганизация. Г-н Дюбар собирался выйти в отставку и вернуться во Францию. Его место должен был занять Пьер Барде, освободив тем самым руководящий пост в Хараре. Рембо внимательно следил за всеми этими слухами и некоторое время даже тешил себя надеждой, что его вместо г-на Дюбара назначат уполномоченным по делам Африки и Аравии; работа в этой должности приносила бы ему 10 000 франков ежегодного дохода. Увы, его иллюзии вскоре развеялись.

Помимо этого, также обсуждался дополнительный вопрос о необходимости открытия нового филиала в провинции Шоа, где правил король Менелик. Воображение Артюра снова разыгралось: он уже представлял себе, как, получив щедрую субсидию от Географического общества, будет гарцевать на лошади по огромным девственным просторам неизведанных стран, а за ним целое стадо мулов будет везти совершенно новенькие измерительные приборы.

Поскольку г-н Дюбар направлялся в Лион, Рембо поручил ему купить хороший фотоаппарат (тот, что он когда-то заказывал, так и не дошел), не сомневаясь, что в скором времени это приобретение поможет ему сколотить «небольшой капитал». Не беда, что покупка обойдется недешево (1850 франков — в аппарате были детали из золота и серебра), у его матери достаточно денег; она получит от фирмы чек на 1000 франков, а остальное снимет со своего банковского счета в Роше.

В том же письме от 3 ноября 1882 года Артюр неосторожно добавляет: «Когда это будет сделано, я попрошу вас еще кое-что купить, если останутся деньги».

Ну, нет! Это было уже слишком! Прихоти и противоречивые распоряжения сына вывели г-жу Рембо из себя: аравийское солнце, должно быть, свело его с ума! У нее есть и другие дела, кроме как переписываться с владельцами парижских книжных магазинов и торговцами научными приборами и ходить каждый божий день на почту, чтобы оплачивать и получать посылки! К тому же такие расходы совершенно неоправданны: нужно быть не в своем уме, чтобы заплатить 1850 франков за фотоаппарат, который вполне можно приобрести за 200–300 франков!

Она решительно заявила «бедняге Артюру», что отныне отказывается заниматься его делами.