Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой

Когда в 1938 году Германия вторглась в Австрию, практически всем имуществом семьи Блох-Бауэр завладели нацисты. В годы Второй мировой портрет Адели скрывали из-за еврейского происхождения модели, но после войны он занял место в Галерее Бельведер. Единственная оставшаяся в живых представительница семьи Блох-Бауэр, племянница Фердинанда и Адели Мария Альтман, сбежавшая от преследования нацистов и ставшая гражданкой США, лишь в 1998 году узнала, что по завещанию дяди именно она является владелицей портрета. Так началась восьмилетняя судебная тяжба, ставшая причиной международного скандала. Но, в конце концов, Марии Альтман удалось вернуть себе и «Золотую Адель», и другие картины Климта, завещанные Фердинандом.

За что ополчились на Климта профессора Венского университета

В 1894 году Густав Климт был чрезвычайно популярным художником в Вене. И получил очередной престижный и масштабный заказ: ему предстояло написать три полотна, которые должны были украсить потолок большого актового зала главного здания Венского университета.

Но когда в 1901 году полотна «Философия», «Медицина» и «Юриспруденция» были представлены на выставке сецессиона, на художника обрушился шквал критики. Картины называли «извращенными» и «порнографическими». «Медицина», которая должна была изображать торжество науки в победе над болезнями, подверглась особенно жестокой обструкции. Художнику пеняли на то, что на полотне вообще отсутствует какое бы то ни было упоминание о медицинской науке, и что оно изображает скорее победу смерти над жизнью. Жалобы на Климта написали 87 профессоров с разных факультетов Венского университета, после чего дело дошло даже до рассмотрения в Австрийском парламенте. В 1905 году уставший от многолетней эпопеи художник вернул полученный от Министерства образования аванс и вскоре продал «университетскую серию» частным коллекционерам.

Полотна, к сожалению, постигла трагическая судьба. После вторжения Германии в Австрию нацисты присвоили себе множество предметов искусства, в том числе и «университетские» картины Климта. В 1943 году они были перевезены на хранение в замок Иммендорф, но в 1945 году отступающие под натиском союзнической армии нацисты сожгли замок вместе с полотнами. От них остались лишь несколько предварительных набросков и фотографий.

Счастье и покой

Начиная с 1898 года Густав Климт и Эмилия Флёге проводили летние месяцы на озере Аттерзе в Верхней Австрии, вначале на семейной вилле Флёге недалеко от деревушки Вайсенбах, позже – на вилле Олеандр. Сады, парки, тенистые аллеи и чудесное озеро умиротворяли. Особенно Климта, оставлявшего в Вене свое очередное увлечение и страшно уставшего от своих бесконечных романов и мимолетных связей.

Климт надевал синюю хлопковую рубашку-балахон с вышивкой на плечах (в мастерской он тоже ее предпочитал), Эмилия наряжалась в изысканные наряды из заморских шелков, и они вместе отправлялись гулять по садам, кататься на лодке, изредка встречаясь с родственниками и друзьями.

Вдохновленный присутствием любимой Эмилии и захватывающим видом окрестностей, Климт начал писать пейзажи. Эти созерцательные произведения, не обремененные присутствием людей, успокаивали художника. Наслаждаясь игрой света и отражением деревьев на поверхности озера, он воспевал чистоту и красоту природы. Климт отдыхал телом и душой.

Альфонс Муха: жизнь как череда счастливых случайностей

Альфонса Муху, которого еще при его жизни нарекали гениальным художником, сейчас называли бы скорее гениальным дизайнером. Ведь справедливости ради стоит сказать, что его живописные картины, в том числе и знаменитая серия «Славянская эпопея», и близко не были такими популярными, как тиражируемые образы романтических красавиц с афиш и этикеток. Художник достиг такого уровня мастерства в стиле ар-нуво, что его какое-то время даже называли «стилем Мухи». Даже сейчас именно в стиле Мухи создаются модные принты для одежды и аксессуаров, разнообразная полиграфическая продукция и даже татуировки.

Успех с первой попытки

Накануне Рождества 1893 года Альфонс Муха остался единственным хорошо зарекомендовавшим себя художником, не отправившимся в отпуск. За него, как за соломинку, и схватился владелец типографии по имени де Бруноф. Он позвонил художнику со словами: «Мой дорогой Муха, только что мне позвонила Сара Бернар. Ей нужен рекламный плакат для постановки. Он должен быть готов к утру новогоднего дня. Вы когда-нибудь делали что-либо подобное?» «Нет, – честно признался Муха. – Но я могу попробовать». 27 декабря афиша «Жисмонды» была готова, и уже 1 января она украсила парижские улицы.