Артур

– Да что ты несешь, – я устало усмехнулась. – Дуры мы просто, Аль. Сколько раз мне говорили, бери полную предоплату, стаж и порфтолио уже позволяют, я же, нет, стою на своем, вот и получаю по заслугам. А с ментом надо было просто держать язык за зубами.

– Эх, мы… – согласно кивнула Аля. – Надо будет завтра что-то придумывать…

– Надо будет. С утра пойдем в обезьянник. Может, получится чего-то добиться…

– Надеюсь. Пора уже светлой полосе хотя бы мазнуть по нашей дороге…

5

Разумеется, ничего дельного мы так и не смогли придумать. Да и думали недолго, обе вырубились через час возни на кухне, уставшие, как спортсмены, бежавшие марафонскую дистанцию. На утро Аля ушла раньше, она всегда отправлялась на работу затемно, я же едва встала вслед за ней, собралась и поехала отрабатывать свою смену в салоне. Приходилось совмещать ее вместе со свадебными заказами, чтобы хватало на жизнь, съемную квартиру, машину и регулярное повышение квалификации.

Короче, освободилась я лишь к шести и сразу поехала по адресу, данному мне Алей еще со вчера. Не знаю, чего я хотела добиться. То есть, ста тысяч у меня не было, четкого плана тоже, единственное, что приходило в голову – это адвокат, но хорошие брали столько, что проще было бы оплатить дурацких крабов. Проблема заключалась только в том, что платить было как раз-таки нечем.

Но, знаете, что было самым ужасным? Судьба, которая продолжила надо мной издеваться. Со вчерашнего дня она делала это особо яростно, будто бы стараясь мне что-то доказать.

Когда я вошла в полицейский участок, первым делом поняла, что ни за что не смогла бы работать в подобном месте. Не то, чтобы я ощущала себя каким-то великим художником, творящим красоту, но все эти серые одежды, доски, завешенные однотипными бумагами или фотографиями беглых преступников… кошмар, и явно не то место, где хотелось бы провести треть жизнь. Но самое неприятное, что нашу добрую дуреху Аньку теперь собирались ровнять на этих воров и контрабандистов, чьими изображениями были увешены те самые доски. Будто она какой-то наемный убийца.

– Проклятые крабы… – пробубнила я, продвигаясь вглубь участка. Наконец меня остановил молодой юноша в форме и поинтересовался тем, что мне нужно.

– Я… мне… мне бы поговорить с вашим главным!

Вот! Вот, что мне было нужно! Главный. Остальные – пешки, что от них можно добиться?

– Главный? – как-то странно нахмурившись переспросил совсем молоденький с виду парень. Кстати, форма на нем смотрелась как-то нелепо, словно не подходила ни по возрасту, ни по рангу.

– Именно, – уверенно кивнула я, задирая носик вверх. Не важно, что ты говоришь, не важно, для чего, важно, как и при этом быть уверенной. Научилась этому со времен школьных экзаменов.

Диджев Артур… Отчество оказалось длинным и замысловатым, поэтому я не успела прочесть его. Молодой полицейский исчез на пару минут, а затем появился вновь и провел меня к нужному кабинету. Робко постучавшись, распахнул для меня дверь, галантно пропуская вперед, а сам остался позади. Чуть кивнув мне, оставил наедине с…

– О, черт…

Стоило мне только взглянуть на будущего собеседника, как сердце упало куда-то вниз.

– Начальник отдела, подполковник полиции Диджев, доброго вам вечера, чем могу помочь?

Твою мать. Это был тот самый «бородатый» хам, который нелестно отзывался о моих умственных способностях и увещевал о том, что таким, как я нельзя садиться за руль. А было это всего лишь навсегда вчера.

Ну как? Как я могла быть до такой степени неудачницей? Конечно, после того, как я вела себя вчера, он ни то, что не пошел бы на уступки, я, наоборот, скорее всего, все для Ани усугубляла своим приходом.

– Я… я… – я просто растерянно захлопала глазами, переводя взгляд с начальника участка на кучу бумаг, лежавших на его столе, и снова на него.

Какое-то время прошло в тишине, а затем он поднялся и вытянулся во весь свой немалый рост. Важно застегнул пуговицу на идеальном пиджаке и сделал ко мне шаг. Пришлось задрать голову, потому что… сколько в нем вообще было? Метр девяносто? Он был высоченным, несмотря на то, что я была на каблуках, скорее всего, уперлась бы ему куда-нибудь в грудь. Максимум.

Тем временем бородатый хам сделал еще один шаг и остановился уж совсем близко, рассматривая меня своими пугающе черными глазами. Я попыталась всмотреться в них, но поняла, что не вижу радужки. Они были какими-то демоническими. Слишком темными, слишком глубокими. Казалось, если задержать на таких взгляд, затянут, утащат куда-то, откуда больше не выплыть.

Господин полицейский проговорил что-то, но я не расслышала. Он оказался красивым, а я слишком зависла, рассматривая его. Интересно, почему я не разглядела этого вчера? Может быть, из-за дурацкой рэперской толстовки и бороды, которой сегодня уже не было? Точнее, не было даже следа от нее, хам был идеально выбрит, а может, я просто испугалась и было не до рассматриваний.