Артур, Билл и другие (Все о мышах)

Как-то вечером, когда я вел наблюдения один, я стал свидетелем того, как взаимоотношения между двумя самцами начали складываться по привычной схеме, но потом неожиданно все получилось совсем наоборот. Я впустил в комнату двух самцов тем же способом, что и раньше, и увидел, как один из них замер, а потом начал агрессивные наскоки на другого, но тот каждый раз уходил и продолжал исследования. Однако в манере его ухода чувствовалось тонкое отличие. Создавалось впечатление, что этот самец рассматривает атаки своего конкурента как докучливую помеху, а не как повод для тревоги. Агрессивная мышь была настолько поглощена присутствием второй мыши, что она только и делала, что бегала за ней, а исследования почти прекратила.

Через два часа исследователь кончил знакомиться с помещением. И тут его поведение резко изменилось. Он перестал убегать и начал драться. Вскоре он доказал свое превосходство в силе - а может быть, в решимости, - и бывший преследователь превратился в преследуемого. Его положение оказалось крайне невыгодным, так как он плохо знал помещение, и на моих глазах он превратился в забитую подчиненную мышь.

После захватывающих драк самцов поведение самок казалось очень пресным. Самки тоже проявляли сильнейшую склонность к исследованиям, но по отношению друг к другу вели себя далеко не так агрессивно. Когда самка, уже освоившаяся в комнате, встречала подсаженную к ней другую самку, она принималась гоняться за ней, но без особой настойчивости, и вскоре между ними устанавливались самые мирные отношения. Некоторые самки вообще не выказывали никаких агрессивных тенденций. У нас нет данных, которые позволили бы установить, объяснялось ли это их темпераментом, биографией или тем, что поблизости не было самца.

На этом этапе оставалось провести еще один эксперимент: "он" встречает "ее". Результаты оказались точно такими, как мы и предполагали. Видимо, даже у мышей прирожденная агрессивность самца нейтрализуется чарами представительницы слабого пола. Если самка впускалась после самца, она убегала от лобовой атаки. Если же ее догоняли и кусали, она не отбивалась, а приникала к полу и взвизгивала в знак покорности. Помимо вероятного ингибиторного воздействия, такое поведение давало возможность самцу обнюхать свою жертву, а после этого его агрессивность мгновенно улетучивалась. Его манера держаться тут же разительно менялась, и он становился назойливым: ходил за ней по пятам, мешая исследовать комнату, приставал к ней.

Если, наоборот, самца пускали к самке, она вскоре все равно подчинялась ему. Пока он производил исследование помещения, они иногда избегали друг друга, но во всех случаях на следующее утро они спали в одном гнезде.

* * *

Мы знакомились с поведением мышей для того, чтобы установить, как именно расселяются мыши внутри гигантских штабелей мешков с зерном и мукой. Но тот факт, что в их повседневной жизни, когда о добывании пищи можно было не заботиться, столь значительное место занимали драки, сильно сбило нас с толку. Как бы далеки от естественных ни были созданные нами условия, эта драчливость в любых условиях наверняка как-то влияла на расселение. Мы не были этологами11 по образованию, но и мы обнаруживали стереотипные компоненты в этом агрессивном поведении. Наблюдалось лишь ограниченное число действий, и одни из них обязательно предшествовали другим. Позже другие исследователи произвели количественные наблюдения и статистический анализ последовательности этих действий, но в то время нам было нечем руководствоваться. Я составил следующую диаграмму последовательности событий с того момента, когда самец-резидент замечает подсаженного к нему другого самца.

Стремительное нападение происходит без какого-либо предупреждения или предварительных действий. Вызывается оно, по-видимому, видом и запахом, хотя нам не известно, что играет здесь более важную роль. Чужак вовсе не обязательно ведет себя вызывающе - сигналом к атаке служит само его присутствие.

Это первое нападение всегда без исключения увенчивается успехом. Чужак убегает, а резидент гонится за ним, пытаясь укусить его за основание хвоста или за хвост. Если вокруг много укрытий, то есть если ровную поверхность пересекает много препятствий, создающих много разных ходов, контакт скоро теряется. Мыши очень близоруки, а их способность находить след по запаху бесполезна на быстром бегу. При стремительной погоне преследователь рано или поздно обязательно свернет не туда, возможно потому, что он невольно следует своему привычному пути.

Когда первый контакт потерян, резидент начинает искать чужака. Делает он это сознательно и целеустремленно, иногда тщательно обследуя по очереди все ящички-гнезда. Он находит свою жертву по запаху, по звуку или в результате систематических поисков. Таким образом, небольшой цикл, показанный на рис. 6 (Fig_6.gif), может повторяться снова и снова.