Артур и месть Урдалака

— Ну, поговори мне еще об этом Арчибальде! Он, можно сказать, выгнал меня из этого дома вон! Меня искусали пчелы, а ему смешно! На меня напали дикари, которых он прячет у себя в саду, а ему все равно! И я уверен, если мы не уберемся отсюда, он и дальше будет смеяться над нами!

Мать пытается найти слова, чтобы успокоить его, но Арман пылает таким праведным гневом, что сейчас ему даже огнетушитель не поможет.

— Живей беги одеваться! Встретимся за столом! — приказывает отец сыну.

Тон его так суров, что мог бы напугать даже постового дорожной полиции.

Затем отец хватает жену за рукав и тащит ее за собой по коридору.

Артур остается один. Он совершенно подавлен. По щекам его скатываются две слезы, такие крупные, что, если их не вытереть, они докатятся до самого пола. Все беды Артура можно выразить одной фразой: он не увидит Селению. Все остальное не имеет никакого значения. Десять недель он скучал и ждал, ждал и скучал. И мечтал, что, наконец, настанет час, когда он вновь сможет встретиться со своей ненаглядной принцессой, увидеть ее ангельскую улыбку, услышать ее нежный голосок. Даже ядовитые шуточки Селении сейчас кажутся ему милыми комплиментами. Неужели он больше никогда не услышит их? Что же получается? Неужели ему придется заставить себя забыть о своем путешествии к минипутам? А может, никакого путешествия и не было? Может, это был сон? И Селения — это тоже сон? Артур чувствует себя цветком, с которого облетели все лепестки, усыпав собою стол вокруг вазы.

Атмосфера за столом не располагает к приятной беседе. Поэтому разговор ведут столовые приборы. Вилки спорят с ножами, время от времени к их дискуссии присоединяются ложки. Пытаясь скрыть свое смятение, Маргарита и Арчибальд уткнулись носами в тарелки. Отец сражается с кусочками хлеба, пытаясь утопить их в супе. Кусочки тонуть не хотят, и он нервно разминает их в крошки.

Его жена повязала вокруг шеи салфетку, но салфетка ей ни к чему, так как она даже не прикоснулась к своей тарелке. В отчаянии она смотрит то на одного из сидящих за столом, то на другого, пытаясь с чьей-нибудь помощью разрядить напряженную обстановку, но все отводят глаза: никто не готов прийти ей на помощь. Мать Артура тоскливо вздыхает и усталым взором окидывает столовую. Комната обставлена скромно. На стенах висит несколько африканских масок. Гулкое тиканье старинных часов еще больше сгущает напряженную атмосферу. Огонь в камине давно погас, обугленные остатки дров мрачно чернеют в его зеве. «Что может быть печальнее потухшего камина?» — в очередной раз вздыхает мать.

Но если от камина веет мертвенным холодом, то вокруг него, напротив, жизнь так и кипит. Толпа муравьев готовится пересечь комнату. Десятка два особей облепили сверкающий новизной грузовик-цистерну, тот самый, который Артур с великим тщанием сооружал на письменном столе деда. Сейчас в грузовик впряглись восемь муравьев-добровольцев, готовых с радостью тянуть новую машину хоть на край света.

«Там, возле камина, где кишат муравьи, пожалуй, больше жизни и счастья, чем во всей столовой», — размышляет мать. Эта мысль заставляет ее спокойно улыбнуться. Если прежде при виде насекомого она вздрагивала и пыталась вышвырнуть пришельца вон из дома, теперь она не удивляется даже при виде муравьиного грузовика. Если муравьи умеют строить мосты, то почему бы им не приступить к сборке грузовиков? Машины будут маленькие, но совсем как настоящие, и так же, как настоящие, резво покатятся по земле. Впрочем, если очень постараться, ей удастся вспомнить, где она уже видела эту соломинку на колесах. Обшарив все закоулки памяти, она, наконец, находит нужное.

Железная дорога Артура!

Это крохотное сооруженьице стояло на платформе состава. Значит, ее сын является сообщником муравьиной компании. Быть может, он даже сам пригласил муравьев в дом, чтобы познакомиться с их строительным искусством. Или чтобы помочь им. Наконец-то она нашла тему для разговора, который будет интересен всем. Она разобьет лед молчания! Однако супруг опережает ее.

— Вот вы, Арчибальд, считаете себя великим знатоком природы. Тогда скажите мне, неужели муравьи, в самом деле настолько умны, что могут строить разнообразные сооружения… мосты, например?

Арчибальд задумывается. Ответ ему, разумеется, известен. Более того, он доподлинно знает, что муравьи гораздо умнее того, кто задал вопрос.

Невольно ему вспоминается фраза, некогда вычитанная в одной очень интересной книжке: «Чем меньше у белого человека ума, тем глупее ему кажется негр». А так как муравьи черны словно уголь, а Арман гораздо белее розового молочного поросенка, то, похоже, фраза была написана специально для него.

— Нет, ничего такого они не могут, — после продолжительного молчания отвечает Арчибальд, категоричный, как краткий энциклопедический словарь.