Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса

Майкл Симс Артур и Шерлок: Конан Дойл и создание Холмса

Джорджу Гибсону – с восхищением и любовью

– Как же вы узнаете, кто он?

– Только путем размышлений.

– Размышлений над этой шляпой?

– Конечно.

– Вы шутите! Что можно извлечь из этого старого рваного фетра?

– Вот лупа. Попробуйте применить мой метод.

(Артур Конан Дойл. «Приключения Шерлока Холмса. Голубой карбункул»; пер. М. Чуковской)

Michael Sims

ARTHUR AND SHERLOCK: Conan Doyle and the Creation of Holmes

Copyright © Michael Sims, 2017

Увертюра: Воспоминания

Блестящая медная табличка на железной уличной ограде извещала:

«Доктор Конан Дойл, хирург»¹[1].

Пациенты, желавшие получить консультацию у Артура Конан Дойла, проходили по Элм-гроув, пока не оказывались перед третьей по счету калиткой от пересечения западной оконечности улицы с Кингс-роуд². Табличка висела перед первым из двух узких трехэтажных домов «Буш-Виллас», стиснутых стена к стене соседскими строениями³. Слева, если смотреть со стороны улицы, возвышались кирпичная колокольня и недавно отремонтированная баптистская церковь Элм-гроув с изящными арочными окнами. Справа виднелся красивый изогнутый фасад гостиницы «Буш», о которой в рекламе сообщалось, что она предоставляет номера «как предпринимателям, так и семьям»⁴. Гостиница располагала самым большим бильярдным залом в районе Саутси. Плечистый Артур, всегда увлекавшийся спортом, любил играть в гостинице в бильярд и в кегли на широкой зеленой лужайке позади нее⁵.

Выходившие на улицу большие квадратные окна его квартиры смотрели почти прямо на север, поэтому в комнаты поступал ровный, спокойный свет. Пациенты входили через арочный подъезд слева, примыкавший к церкви⁶. Коридор за входной дверью вел в прихожую и приемную на первом этаже. Поднявшись по лестнице, можно было попасть в операционную и гостиную⁷. Следующий лестничный пролет вел к двум спальным комнатам на верхнем этаже, где пациенты никогда не бывали.

В начале 1886 года Артуру Конан Дойлу было чуть менее двадцати семи. Почти четыре года он занимался врачебной практикой (не всегда успешно) в Саутси, шумном жилом районе Портсмута в Англии. Не имея возможности приобрести уже сложившуюся практику, он решил создать свою собственную и после некоторых поисков остановил выбор на Портсмуте, посчитав его перспективным городом. В местных спортивных и научных кругах он был известен своей общительностью и искренним, заразительным смехом⁸.

Обосновавшись здесь, спустя четыре года он несколько поправил свои дела. Он уже не был так беден, чтобы покупать в кредит для гостиной скрипучие стулья и выцветший ковер. Он уже больше не спал в пальто из грубого сукна, как ему приходилось делать первые две недели на «Буш-Виллас», когда у него не было постельного белья. Он уже не должен был готовить бекон на плитке, прикрученной к стене над газовым рожком. Он больше уже не занимал деньги у своей матери, оставшейся в Эдинбурге. Его заработки постепенно росли, но он перестал бояться кредиторов только тогда, когда женился на изящной и тихой Луизе Хокинс по прозвищу Туи, которую он полюбил, пользуя ее младшего брата в последние дни его жизни. Пациентов было еще немного, но Артуру больше уже не приходилось с тревогой высматривать через деревянные жалюзи, сколько прохожих остановилось прочитать его имя на медной табличке⁹.

Они не были богаты, Туи и Артур, но жили в довольстве. Конан Дойл теперь мог позволить себе роскошь уделять больше внимания литературному труду. После переезда в Саутси он старался как можно больше времени проводить за письменным столом на верхнем этаже, там, куда никогда не допускались пациенты. Он исписывал страницу за страницей своим аккуратным некрупным почерком, задумчиво поглядывая из-за стола в окно. Его настолько глубоко трогал вид за окном его рабочего кабинета, что позже он опишет его в одном из своих романов¹⁰: звук дождя, глухо барабанившего по опавшей листве и выбивавшего более ровную дробь по гравийной дорожке, лужи на улице и вдоль пешеходной дорожки и даже бахрому прозрачных дождевых капель, свисавшую с перекладины блестевших от влаги ворот. В открытые в теплую погоду окна до него доносился запах влажной земли.