Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса

– Всадник не успел соскочить с седла и упал вместе с конем. Я видел след его ноги, которую он с трудом вытащил из-под лошади. Шпора, придавленная тяжестью корпуса, взбороздила землю… Государь, пока упавший всадник поднимался, высвобождая себя из-под своей лошади, другой успел перезарядить пистолет. Но он очень волновался, перезаряжая его, и рука его сильно дрожала.

– Откуда вы это знаете?

– Половина заряда просыпалась на землю, и он уронил шомпол, не успев засунуть его в пистолет на место.

– Вы сообщаете мне удивительные вещи, господин д’Артаньян.

– Достаточно немного наблюдательности, государь, и любой разведчик был бы способен доставить вам эти сведения»[38].

Во время юности Конан Дойла Даниил, Задиг и д’Артаньян были хорошо известны публике. Библия все еще оставалась основным источником мифов для европейского общества. Вольтера читали наиболее образованные европейцы. Дюма же был одним из самых популярных романистов XIX века. В 1880 году, когда Артур приближался к завершению медицинского факультета и путешествовал в поисках приключений на борту китобойного судна «Хоуп», в августовском выпуске журнала «Popular Science» была опубликована серьезная статья Томаса Гексли «О методе Задига: ретроспективное пророчество как функция науки». Ожидалось, что читатели поймут приводимые аналоги и причину их выстраивания.

Артур Конан Дойл восхищался Гексли. Известный ученый-естествоиспытатель и педагог, получивший прозвище «Бульдог Дарвина» за яркие полемические выступления в защиту идей своего друга Чарльза Дарвина о естественном отборе и постепенном изменении природы, Гексли в своей статье отстаивал идею о том, что ученые в каком-то смысле являются пророками, глядящими скорее в прошлое, чем в будущее. Их методы сначала делают их умозаключения столь же таинственными, как и пророчества – однако только до тех пор, пока эти методы не объяснены, а приводимые ими доказательства не рассмотрены.

«Прорицатель, – утверждал Гексли, – заявляет, что в какой-то момент в будущем наблюдатель, находящийся в нужном месте, станет свидетелем определенных событий. Ясновидящий заявляет, что в данный момент времени можно наблюдать некоторые вещи за тысячи миль отсюда. Ретроспективный пророк (если бы существовало такое слово, как «реверсивер»!) утверждает, что много часов или лет назад можно было наблюдать такие-то и такие-то вещи. Во всех этих случаях изменяется только отношение к времени, процесс же прорицания за пределами возможного прямого знания остается тем же самым».

Родившись в 1859 году, в тот год, когда наконец-то увидел свет давно ожидавшийся труд Чарльза Дарвина «Происхождение видов», Артур Конан Дойл вырос в атмосфере революционных научных представлений XIX века о возможности и необходимости раскрытия тайн природы. Он воспитывался в атмосфере твердого убеждения в том, что сама природа хранит убедительные доказательства, способные соперничать с письменными откровениями и признаниями и в конечном счете заменить их. В Университете Эдинбурга при нем с уважением обсуждали возможность таких доказательств, полученных путем размышления и логики. Хотя Джозеф Белл был набожным христианином, его учение о диагностике полностью основывалось на интерпретации фактов.

Артур Конан Дойл был убежден, что наследие Белла полностью соответствует принципам, исповедуемым Задигом, д’Артаньяном и Дюпеном. Однако у Джозефа Белла, в отличие от них, была еще одна характерная черта. Он мог ярко и драматично, в актерской манере доказать, что кажущееся ясновидение за пределами непосредственного знания было в реальном мире вполне возможно, что оно не являлось плодом воображения. И в отличие от Даниила и Задига, доктор Белл практиковал свое «колдовство» не на царях или королях, а на обычных людях: солдатах, женах рыбаков, беспризорниках. Как и ретроспективные пророки науки, он угадывал их прошлое, их недавние действия, даже их характер. Артур Конан Дойл видел это своими собственными глазами.

Глава 17 Шахматная партия с живыми фигурами

Эта шахматная партия на живых фигурах, разыгрываемая перед немногими зрителями, нигде не записывается. Игрока поддерживает его интерес к игре. Суд довольствуется ее результатами.

(Чарльз Диккенс. «Сыскная полиция»; пер. Н. Вольпина)