Артур Конан Дойл

Ему самому так понравился этот маскарад, что он не мог не испробовать его на ком-нибудь. В тридцати с лишним милях отсюда, в Вест-Гринстед-парк, имении брата Вилли сэра Питта Хорнунга, жили Хорнунги с сыном Оскаром. Совершенно естественным показалось ему попробовать разыграть Вилли.

Тут-то и заварилась каша. Представившись дер герр доктором Васиздасом, это волосатое существо возникло на пороге. Оно утверждало, что оно есть друг герр доктор Конан Дойл, который нету дома, и не примет ли его герр Хорнунг?

Хорнунг, к счастью или к несчастью, был близорук. К тому же он уже привык к тому, что другом его шурина мог быть кто угодно: от последнего бродяги до премьер-министра. Он принял гостя очень радушно. Тот стал исторгать трескучие, длинные немецкие фразы, и несколько минут все ему сходило с рук. Наконец Хорнунг разъярился: указав гостю на дверь, он поклялся, что вовек ему этого не простит. Герр доктор, прикрывшись все той же шелковой шляпой и сотрясаясь от давившего его смеха, бесславно удалился.

Такова была одна сторона его жизни. Теперь, с наступлением 1912 года, заглянем на другую сторону.

Это был сплошной водоворот работы, споров и общественной деятельности. Ассоциация за реформы в Конго одержала победу при сменившем короля Леопольда и совершенно на него непохожем юном короле Альберте. Конан Дойл же, изменив свои взгляды, выступил в пользу гомруля для Ирландии.

В 1912 году он принял участие в работе Союза за реформы в бракоразводном законодательстве, выступив против церкви и палаты общин за смягчение британских устаревших правил разводов. В том же году он предоставил кров совету Британской ассоциации медиков, который провел в Уиндлшеме одну из своих ежегодных конференций. Он взял на себя — по настоянию лорда Нортклиффа, убеждавшего его, что он единственный в спорте лидер, которому это по силам — бремя объединения двух разобщенных группировок и сбора средств для лучшей подготовки британских атлетов к Олимпийским играм 1916 года. Здесь хватало и дипломатии, и сложностей, и обид; длилось это год и любого другого, менее упорного, давно заставило бы забросить все с отвращением. Помимо всего прочего, взялся он распутать одно загадочное убийство, чтобы вновь оправдать невиновного человека. И тут нам становится ясно, что имел в виду Роберт Льюис Стивенсон, когда говорил о «белом пере Конан Дойла».

Вот обстоятельства этого убийства трехлетней давности, словно вышедшие из грез Де Квинси.

Представим себе тихий переулок в Глазго; декабрьский вечер, семь часов, газовые фонари мерцают сквозь завесу дождя. Чуть ниже, по правую руку, как только свернешь с Квинз-кресчент, находился номер 15 по Квинз-террас.

Мисс Марион Гилкрист, богатая старая дама 83 лет, до роковых событий (1908) проживала там уже не первый год. Чтобы зайти к мисс Гилкрист, нужно было сначала пройти через первую, уличную, дверь, затем подняться на один пролет по лестнице к двери, непосредственно ведущей в ее квартиру и запираемой на два замка. Мисс Гилкрист хранила в не занятой ею спальне на виду или запрятанными среди одежды в шкафу драгоценности на три тысячи фунтов стерлингов. Она условилась с мистером Артуром Адамсом — ее соседом снизу, чья столовая приходилась под ее столовой, — что будет стучать в пол, если ей станет не по себе или потребуется помощь.

«Она никогда не боялась за себя, — свидетельствовал ее бывший слуга. — Но очень боялась, что взломают квартиру».

Вечером 21 декабря 1908 года старая леди находилась в своей квартире с единственной служанкой, девушкой 21 года по имени Элен Ламби. Итак, следите за событиями.

Дедовские часы в холле пробили семь. Элен Ламби выходит из дому по мелкому поручению. Дверь квартиры снабжена двумя патентными замками[32]. Элен Ламби запирает дверь и берет с собой оба ключа. Свою хозяйку она оставила в столовой, душной комнате, увешанной большими картинами в золоченых рамах. Мисс Гилкрист, надев очки, читала за обеденным столом, сидя спиной к камину. Другой источник света — газовый светильник за экраном синего стекла — горел в холле. Здесь-то в какие-нибудь десять минут и совершилось убийство.

Соседи, мистер Артур Адамс со своими сестрами Лаурой и Ровеной, находились в это время в столовой, как раз под комнатой мисс Гилкрист. Они услышали глухой удар в потолок, а затем еще три отчетливых стука. Лаура Адамс обратила на это внимание брата.

«Говорила ли она, что вы должны подняться и посмотреть, не случилось ли чего?» — спрашивали у него впоследствии.

«Она сразу же послала меня наверх».

Мистер Адамс, музыкант, выбежал в такой спешке, что позабыл свои очки. На улице было холодно и все еще шел дождь. Наружная дверь квартиры мисс Гилкрист была приоткрыта. Он взбежал вверх по лестнице до внутренней двери и трижды сильно потянул шишечку звонка. Никакого ответа — словно все вымерли.

Но сквозь застекленные створки дверей м-р Адамс видел синий свет светильника в холле. А еще через несколько мгновений он различил неясный шум, как ему показалось, со стороны кухни, что заставило его предположить, что служанка дома.