Артур – король драконов. Варварские истоки величайшей легенды Британии.

Гальфрид не только придает своему повествованию «летописный» стиль изложения, но также вводит в сюжет причудливые мистические повороты событий. Без сомнения, существует описание ряда событий, уходящих корнями в фольклор и устную традицию и несущих достаточно мощный мифический «заряд». Гальфрид включает эти описания в свое произведение, несмотря на всю их очевидную абсурдность в тексте строгого исторического повествования. Мы должны помнить, что Гальфрид писал в 1136 году о древней для него истории точно так же, как я пишу о древней истории сегодня. Он осознавал, что пишет о весьма далеких временах, приоткрывая завесу забытых истин тех дней, когда по земле бродили драконы и великаны. Я нахожу очень интересным то, что последующие писатели гораздо больше приукрашивали именно этот мистический аспект его рассказов, а не псевдоисторическую сюжетную линию.

Первое из этих мистических событий происходит, когда выбранный для принесения в жертву мальчик Мерлин говорит Вортигерну о сражающихся волшебных драконах. Затем в небе появляется огненный дракон, из-за которого отцу Артура дают прозвище Пендрагон, и предвещает ему появление сына. В ранней мировой литературе можно найти много упоминаний о грозных огненных чудовищах, летающих по небу, поэтому можно смело предположить, что в основе этих упоминаний лежат кометы или метеоритные дожди. Тем не менее, интересно, что как доисторические земные, так и небесные драконы прочно ассоциируются с пророчествами – способностью предсказывать будущее.

Однако в кельтской традиции античного и пост-римского периодов драконы изображались совсем по- другому. В устном народном творчестве драконы изображались весьма опасными существами, которых должны были одолеть герои-победители, такие как Артур или святой Георгий. Отсутствуют и доказательства того, что в бриттской или галльской фольклорных традициях драконы могли считаться позитивной доброжелательной силой в отношении людей, наделенных властью и могуществом. Очевидно также и то, что к тому времени, когда Гальфрид писал свой труд, образ дракона уже претерпел трансформацию в народном сознании. В XI веке дракон олицетворял не только валлийцев – коренное, население Уэльса, но и шотландскую нацию. Он оставался главным национальным символом вплоть до XVI столетия, когда он был сохранен как часть королевского герба, подчеркивая валлийские корни Генриха Тюдора.

Чтобы сбылось пророчество дракона, Мерлин применяет волшебное снадобье. С его помощью он на время превращает Утера в герцога Корнуоллского. Эта способность превращать один предмет в другой или одного человека в другого с древних времен является частью арсенала волшебников. Мы не раз встретимся с этим в более поздних произведениях об Артуре.

Магия идет в ход и там, где речь заходит о вооружении Артура. Ему явно пришелся по душе образ золотого дракона, и он помещает его на свой шлем и боевой штандарт. Его меч, Калибурн, обладает волшебными свойствами и происходит с райского острова Аваллон, места перерождения, символически изображаемого в виде яблоневых садов. Для большей безопасности Гальфрид вслед за Неннием дает Артуру щит с изображенным на нем христианским символом, а также вооружает его волшебным копьем с несколько несуразным названием «Рон».

Гальфрид нисколько не проясняет сверхъестественного происхождения такого вооружения, и более поздние писатели превосходят самих себя в развитии этой темы и ее варьировании. У Мэлори есть уже два описания, связанные с мечами в камне, это мечи Артура и Галахада. У Артура было два разных меча – первый не волшебный, который был вынут из камня, и знаменитый Экскалибур, подаренный ему Владычицей Озера. Экскалибур играет важную роль, так как делает своего владельца непобедимым, но Мерлин предупреждает Артура, что ножны меча еще важнее, так как тот, кто их носит, не потеряет ни капли крови, будучи изранен. В книгах Мэлори многие события вращаются вокруг похищения и меча и ножен. Возвращение Экскалибура Владычице Озера становится кульминационным моментом финала Артурианы. Однако очевидно, что это уже дополнение авторов, писавших после Гальфрида.

Сновидение как средство доступа к потусторонним знаниям, как пророчество, выраженное в символической форме, встречается у Гальфрида только однажды, хотя в более поздних версиях используется неоднократно. Я уже упоминал о некоторой странности, когда Артур видит во сне битву между драконом (им самим) и медведем (олицетворением Рима, а также символом корня его имени). Мэлори искусно обходит упоминание о сне, в котором Артуру снится сражение между драконом (им самим) и диким кабаном (популярным символом саксов).

Король Артур и великан. Миниатюра из манускрипта. Середина XIV в.

Британская библиотека.