Артур, племянник Мордреда

Отворились двери, и в комнату совета вошли семеро сыновей Феанора. Карантир, по обыкновению, был мрачен, а Целегорм едва заметно улыбался. Лица остальных не выражали никаких эмоций.

— Мы согласны. — Озвучил общее решение Маэдрос.

Я широко улыбнулся и отдал им камень.

— Рад, что разум все-таки победил.

Целегорм презрительно усмехнулся, а Маэдрос долго вглядывался в мое лицо. На его устах так и не появилось улыбки.

4

По прибытии в Тангородрим я первым делом выслушал отчеты Магистров Ордена. Ни одного живого барлога обнаружено не было. Драконов осталось всего несколько штук, однако Лервану удалось найти две кладки яиц, до которых еще не успели добраться эльфийские дракононенавистники.

Фиур и Миранда продолжали колдовать с погодой. Быстрых результатов они не обещали. Корониус поставил производство менгиров на поток. Когда по всему северу будут возведены стоячие камни, друиды начнут проводить здесь такие же обряды, как и в Пиктляндии. Раз за разом, каждое полнолуние, сила будет вливаться в опустошенную землю и когда-нибудь, возможно, равнины Анфауглифа вернуться к жизни.

Ида обошла все ближайшие Отражения и доложила, что больше нигде драконов нет. На одном Отражении ей почти улыбнулась удача — по слухам, там жил огромный толстобрюхий дракон с восемью зрачками в двух глазах. Он считал себя очень мудрым и ловил кайф от осознания того, что стоит над схваткой Света и Тьмы. Но в конце концов ум у него зашел за разум и Великий Орлик — так звали дракона — полез драться с божками того Отражения. Ида подоспела к финалу разборки, когда от Орлика осталась одна голова, бормочущая нечто невразумительное.

Доклад Иды меня не удивил. Я был почти уверен в том, что мы ничего не найдем. Отражения не однородны, среди них есть более сильные, и есть более слабые. Есть Отражения, которые сами отбрасывают отражения. Ясное дело, больше шансов найти что-нибудь полезное в центральном Отражении, чем в его тенях. Белерианд был таким центром, достаточном мощным, чтобы здесь могли существовать драконы и боги. В отражениях, отбрасываемых Белериандом, драконов не было, а их божки были гораздо слабее воплощенных Стихий Арды.

Ангбанд потихоньку отстраивался. Как-то раз ко мне подбежал Робин Эрбеш — внук моего старого друга, Никоса Эрбеша, с которым мы некогда охраняли южные рубежи Аваллона. После того, как я стал герцогом Пиктляндии, я взял Никоса и всю его семью к себе. Никос был уже стар, и скончался в богатстве и почете. Его сын, Кай, стал сенешалем Камелота, а его внука, Робина, я назначил военным комендантом Тангородрима.

— Мой господин! — Переводя дух, проговорил Робин. — В цитадели происходит что-то странное!.. Рабочие очищали центральный зал, когда… — Он запнулся.

— Когда — что? — Мрачно пробурчал я. Ненавижу сюрпризы.

— Я… я не знаю… Там будто бы какая-то тьма, только живая… Трое рабочих сошли с ума и бросились в пропасть. Остальные принялись калечить себя. В цитадели прячется какое-то зло… Мы… не знаем, как быть. Пожалуйста, сделайте что-нибудь!..

Я отодвинул Робина в сторону и направился к цитадели.

Внешне все было в порядке. Ну, почти. На ступенях лестницы сидел один из рабочих и с монотонным мычанием выдавливал себе правый глаз. Левый он уже успел выдавить. На всякий случай я проткнул его мечом — не люблю оставлять за спиной сумасшедших.

Когда я вошел в тронный зал, то сразу понял, о какой тьме говорил Робин. Волна темной силы накатилась на меня, но я вызвал образ Лабиринта, и она отхлынула прочь. Сквозь Лабиринт я увидел высокую зловещую фигуру, к которой стекались потоки хорошо знакомой мне силы. Присмотревшись к фигуре, я тоскливо застонал.

— Ну, сколько, сколько раз мне нужно убить тебя, чтоб ты сдох наконец?!

От Моргота — а точнее, от его полупризрачного подобия — ответа я не услышал. Возможно, тень еще не успела достаточно «образумиться», а возможно, Темный Вала, собиравший для себя новый облик, не хотел тратить сил на пустые разговоры. И он был прав. Разговаривать нам было не о чем. Я ударил по призраку Лабиринтом. Тень была еще слишком слаба, чтобы суметь оказать сколько-нибудь значимое сопротивление. Отдача, тем не менее, последовала будь здоров — от боли мои мозги едва не вылезли из ушей. Черная цитадель содрогнулась. Когда пыль осела, я увидел, что сила, собиравшаяся в зале, потеряла сколько-нибудь оформленный облик. Тем не менее, было ясно, что в скором времени тут будет проведена еще одна попытка самореанимации, а затем еще одна, и еще, и еще — и так до тех пор, пока одному из нас все это не надоест. Я подозревал, что сдамся первым.

Я устало облокотился на одну из поваленных колон. Мы ведь с Галтраном убили его, не так ли? Я был уверен, что избавился от Моргота навсегда. В чем же была моя ошибка?