Артур, племянник Мордреда (СИ)

Поскольку   времени   было   навалом,   я   добавил   к   своей   коллекции   козырь   Аримана

собственного   изготовления.   Моя   колода   давно   уже   с   трудом   влезала   в   нагрудный   карман,   и

поэтому   я   разделил   ее   надвое.   В   первую   пачку   вошли   портреты:   все   мои   аваллонские

родственники в количестве двадцать одной штуки, мой собственный козырь, козырь Аримана,

восемь козырей Магистров Ордена, портрет Иды и двадцать восемь портретов рядовых членов

Ордена   Восьми   Ветров.   До   недавнего   времени   их   было   несколько   меньше,   но   потом   к   ним

добавилась   часть   учеников   Джулии.   Мордред,   если   бы   захотел,   мог   бы   взять   всех   учеников

Джулии под свое крыло, но он отчего-то не пожелал с ними возиться, оставил при себе лишь

173

нескольких,   наиболее   способных,   а   остальных  спихнул  Анжелике.   Когда   власть  поменялась   и

Анжелику отстранили от контроля за Сломанными Лабиринтами, мы поделили с ней учеников

Джулии   поровну.   Поскольку   у   Анжелики   было   время   узнать,   кто   есть   кто,   и   расставаться   с

настоящими   талантами   она   вряд   ли   бы   стала,   мне,   как   я   подозреваю,   достались   самые

отъявленные   двоечники,   бездельники   и   тунеядцы.   Вдобавок,   некоторые   из   них   могли   стучать

Мордреду или той же Анжелике. Тем не менее, я не стал отказываться от возможности расширить

свой Орден — даже за счет столь сомнительного контингента. Со временем я собирался сделать из

них   приличных   людей…   а   категорически   неспособных   проникнуться   идеей   бескорыстного

служения Порядку — потихоньку устранить. Я искренне надеялся, что проникнутся все.

Во вторую пачку вошло более ста козырей различных мест. Я в который раз подумал о

том, что не мешало бы почистить колоду — выкинуть карты, которыми я редко пользовался.

Иначе в скором будущем мне придется таскать за собой целый чемодан козырей. Но, как только я

хотел выкинуть ту или иную карту, возникало сомнение — а вдруг мне срочно понадобиться

именно она? Конечно, я всегда мог нарисовать новую, но когда я пытался подсчитать, сколько

времени было убито на постоянную возню с красками и кисточками, у меня возникало желание

выкинуть   все   принадлежности   для   рисования   в   мусорное   ведро.   Не   спорю,   художественный

процесс доставляет некоторое эстетическое удовлетворение, но, черт возьми, за это же время я мог

бы   захватить   еще   одно   королевство!   Или   даже   целое   Отражение!   Ничего   не   имею   против

художников, но я-то не художник, а стратег.

Ариман заявился раньше обещанного времени. Провел меня в более удобные и обширные

покои и предупредил, что встреча с главами Домов, возможно, будет отложена еще на один или

два цикла — связаться пока удалось далеко не со всеми. Я заверил короля Хаоса, что никуда не

тороплюсь   и   готов   ждать   сколько   угодно.   Через   полчаса   после   переезда   в   моих   новых

апартаментах появился служебный демон, который низким утробным голосом осведомился, что я

желаю на ужин. Ужинал я в компании двух Аримановских детишек — Эдуина и Таир. Что я могу

сказать о них? По складу характера Эдуин показался мне точной копией своего папаши. Умный,

целеустремленный,   благожелательный   внешне   и   безжалостный   внутри.   Конечно,   трудно   было

судить о внутреннем мире человека, с которым только что познакомился, но у меня, во всяком

случае, сложилось именно такое впечатление — и, как показали дальнейшие события, оно было

более чем верным. Была одна деталь, которая привлекла мое внимание сразу же, как только я

познакомился   с   принцем.   Я   понял,   почему   Ариман   не   носил   меч   Роловианса,   когда   увидел

Грэйсмор на поясе его старшего сына. «Любопытно, — подумал я. — Почему король отдал меч

Эдуину?.. Чтобы защитить? Или хотел четко обозначить своего наследника? Или Грэйсмор стал

самому Ариману не слишком-то и нужен после того, как он освоился со спикартом Суэйвилла?..

Все вместе?.. Еще что-то?..»

Этого   вопроса   вслух   я   так   и   не   задал,   но   соответствующую   пометку   в   уме   сделал.

Истинный Меч увеличивал значимость любой фигуры на поле, и если когда-нибудь дело дойдет

до отстрела лишних хаоситов, имя Эдуина будет стоять в самом верху моего списка, сразу после

самого Аримана.

Что   касается   Таир,   то   принцесса   показалась   мне   персоной,   политикой   не   слишком

интересующейся, и этим немедленно завоевала мою симпатию. Относительно Таир я также сделал

в уме пометку, хотя и несколько иного характера, чем в отношении ее братца: поухаживать при

случае и посмотреть, что из этого выйдет.

Мы очень мило пообщались — дети Аримана интересовались Аваллоном не меньше, чем

я — Дворами. Потом они ушли, и я снова остался один. Я вытащил книгу из Отражений, почитал

и лег спать. За пробуждением последовал легкий завтрак, а еще спустя пол-цикла я, наконец, был

препровожден в тронный зал, где собрались все высокие лорды Хаоса. Мне пришлось повторить