Артур, племянник Мордреда

Я огляделся. Среди толпы придворных эльфов я заметил однорукого человека с усталым лицом, а рядом с ним — золотоволосую девушку ангельской красоты. Или не девушку?.. Да, кажется, к этому моменту она уже стала женой Берена.

Так-так, а где же собачка? Я огляделся. Хуана поблизости не было, и не удивительно. Что большой собаке, пусть даже и героической, делать в тронном зале?

— Вы собираетесь устроить охоту на волка? — Спросил я. Тингол кивнул.

— Можно мне поучаствовать?

— Это не развлечение. — Резко сказал эльфийский король. — Это опаснейшая из охот, ибо Волк — воплощение злой воли Моргота. К тому же, его ярость питает грозная мощь священного камня, и тяжко будет одолеть его. Мы не сможем думать еще и о том, как уберечь вас.

— Не надо меня оберегать. — Заверил я королевскую чету. — Я и сам при случае кого-нибудь оберегу. Кстати, если мы заговорили об этом, позвольте дать вам бесплатный совет: Берену лучше остаться дома.

Мелиан никак не отреагировала на мои слова, Тингол посмотрел на однорукого, и в его глазах появилось сомнение, а Лутиэн благодарно мне улыбнулась. Похоже, она была солидарна со мной во мнении, что ее муженьку на этой охоте ловить нечего.

Единственный, кому не понравились мои слова, был сам Берен.

— Да кто ты такой, чтобы указывать Берену, сыну Барахира, что ему следует делать, а что — нет? — Вызывающе спросил он.

— Я уже два часа объясняю, кто я такой. Вы что, все это время спали? Повторяю для вашего же блага: на эту охоту вам идти не нужно.

— Берен Эрхамион сам способен решить, что ему нужно, а что ему не нужно. — Заявил однорукий.

Я понял, что он пойдет на эту охоту просто из принципа, и больше не пытался его переубедить.

И вот, на следующее утро из ворот Менегрота вышли охотники: Тингол и Берен, а также два королевских военачальника — Маблунг и Белег. Из героических персон стоит упомянуть еще огромного пса, который бежал впереди охотников. А егерей, загонщиков и стрелков, сопровождавших нас, было вообще до черта. В сумрачной долине на северном берегу Эсгалдуина мы услышали вой волка, и поняли, что он бродит где-то неподалеку. Охотники рассыпались цепью, Хуан предпринял обходной маневр, а я старался держаться поблизости от Берена, что однорукому явно не нравилось.

Зря, кстати, я его пас. Если бы я внимательно читал книгу, то знал бы, что Кархарот бросится не на него, а на короля.

Когда волчара, пробравшись через колючие заросли, собрался прыгать на Тингола, мы с Береном бросились к нему наперегонки. В забеге на короткую дистанцию однорукий взял серебро, а я — золото, в результате чего Кархарот упал не на Тингола, а на меня. Я воткнул меч ему под нижнюю челюсть, постаравшись, чтобы клинок вошел вертикально вверх. Учитывая силу, которую я вложил в этот удар, а так же скорость, с которой двигался Волк, неудивительно, что мой меч вошел в его плоть почти по рукоять. Но я не учел массу этой твари — Кархарот весил раз в пять больше, чем я со всей своей амуницией. Возникло ощущение, что на меня рухнул сошедший с рельс тепловоз. Это ощущение усиливалось еще и тем, что Волк хрипел и выл, а изо рта у него пахло так, что орочий запах по сравнению с этим ароматом казался просто благоуханием.

Туша, размеры которой более соответствовали носорогу, а не волку, сшибла меня наземь и погребла под собой. Мне резко поплохело. Потом наступила тьма.

13

Наступившая тьма продолжалась довольно долго, поскольку, когда я очнулся, то понял, что обстановка изменилась. Я находился в Менегроте, чувствовал себя крайне паршиво и вообще не был уверен, что долго пробуду в сознании. На краю моего ложа сидела Мелиан, рядом стоял Тингол. Не смотря на то, что я находился не в таком состоянии, чтобы по достоинству оценить эстетику окружающей обстановки, эльфы, верные своей натуре, усыпали весь пол розовыми лепестками. Откуда-то доносилась тихая, берущая за душу музыка. Я расчувствовался.

— Чудо, что вы до сих пор еще живы. — Заметила Мелиан. — У вас необычный организм. Он сам себя исцеляет.

Вообще-то она произнесла не «организм» а «хроа и феа», и что-то еще добавила на эту тему, что я прослушал, но общий смысл был именно таким.

— Это у нас семейное. — Заверил я Мелиан, делая попытку подняться. Попытка успехом не увенчалась. Я вдруг понял, что не чувствую своих ног. Это привело меня в легкую панику.

— Не пытайтесь встать. — Остановила меня майя. — У вас сломан позвоночник.

«Дерьмо.» — Подумал я. Нижняя половина моего туловища была скрыта одеялом, верхняя — замотана какими-то бинтами. Уловив мой вопросительный взгляд, Тингол пояснил:

— Когда Кархарот умирал, на вас попала его слюна и кровь. Они ядовиты. У вас очень сильные ожоги. Хочу поблагодарить вас за то, что спасли меня…

— Не за что. Я могу отлежаться тут до тех пор, пока не приду в норму?

— Конечно. — Заверил меня Тингол. — Оставайтесь так долго, как вам будет угодно. И если вы когда-нибудь снова захотите посетить Дориаф, мы всегда примем вас, как желанного гостя.

— Это значит, что я могу приходить и уходить, когда захочу? На меня больше не распространяется ваш дурацкий визовый режим?