Артур Рэйш (тетралогия) (СИ)

   О том, что происходит, моргул, разумеется, вскоре догадaлся. Но еще до того, как тварь успела отшатнуться, я ощутил, как твердеет подо мной чужое тело, и, мысленно возблагодарив Тьму за способность меняться по первому зову, выпустил из брони сразу несколько десятков шипов.

   И на этот раз все прошло как надо – от удара тварь дрогнула и, запрокинув голову, оглушительно громко завизжала. Тонко, на одной пронзительно высокой ноте, от которой меня едва не вывернуло наизнанку. Правда, это не помешало притянуть ее ближе и выпустить из брони еще пару десятков шипов, нанизывая тесно прильнувшего моргула, как барана на шампуры. А когда он, наконец, затих и грязной тряпкой обвис у меня в руках, брезгливо скинуть с себя останки и с отвращением сплюнуть.

   – дна слабость у тебя все-таки есть, урод, - выдохнул я, ощущая как дрожат коленки, а затем поспешил присесть на корточки, чтобы не упасть. - Ты не выносишь крепких объятий. Но Тьма меня задери , если я когда-нибудь ещё раз рискну воспользоваться этим знанием!

ГЛАВА 7

   Когда я отдышался и пришел в себя, от моргула осталась лишь бесформенная куча, похожая на брошенную в грязь старую тряпку. А пока я размышлял, надо ли ее сжечь или же оно само исчезнет, из-под «плаща» начали вылетать маленькие, но очень яркие звездочки-души. Причем много душ. Сотни , если не больше, огоньков закружились вокруг меня в каком-то диком хороводе, при виде которого неожиданно полегчало на сердце.

   Значит, все-таки будет у Грема, Жука и Камии новая жизнь. И у остальных она тоже когда-нибудь настанет. Пусть не сразу. Пусть до этого дня пройдет еще много лет, но теперь у них появился шанс. Главное, чтобы души нашли дорогу к своим богам до тех пор, пока их не почуял кто-то из местных жителей и не надумал полакомиться.

   — На твое усмoтрение, Фол, – буркнул я, откровенно не зная, что с ними делать.

   Левое плечо снова ожгло, а затем огоньки начали один за другим исчезать. Так, словно темный бог действительно услышал, а у духов и впрямь появилась надежда на возрождение.

   Правда, когда искорок осталось всего три, они отчего-то не захотели уходить вместе с остальными. Все кружились и кружились перед моим лицом, как заведенные. А когда я устало отмахнулся, неожиданно обиделись – отпрянули в сторону, после чего коротко сверкнули и, внезапно разросшись, появились передо мной совсем в другом виде.

   – С тобой было весело, Арт, - со смешком сазал Жук и вдруг лихо подмигнул. Чисто вымытый, причесанный и совсем не похожий на того босяка, каким я нашел его а улице. - Не знаю, как тебе удалось прибить эту тварь, но ты молодец. Правда. Рaд, что довелось с тобой поpаботать. Не скучай!

   Пока я обалдело таращился, мальчишка помахал рукой,и одной чистой душой на темной стороне стало меньше.

   – Я тоже буду скучать, Артур, - с теплой улыбкой сказала леди Камия. Заметно помолодевшая, похорошевшая и превратившаяся в по–настоящему блистательную леди, от вида которой перехватывало дыхание. – Ты прекрасный мальчик. Жизнь обошлась с тобой жестоко, но ты все еще не утратил веру в людей. И надежда на лучшее в тебе тоже жива. Жаль, что мы расстаемся, но я хочу, чтобы ты был счастлив, дорогой. И всегда помнил, что одной только местью изнь не ограничивается.

   У меня в горле встал ком, когда леди подлетела ближе и, оставив на моей щеке невесомый поцелуй, исчезла. Машинально коснулся ладонью того места, где тoлько что были ее губы,и ощутил игривый холодок между пальцами, который, впрочем, сразу исчез.

   – Неплохая работа, ученик, - вдруг хмыкнул за спиной до боли знакомый голос, и я как ошпаренный обернулся, уставившись на того, кого здесь не могло да и не должно было быть.

   рем… но в то же время и не совсем он… смотрел на меня с едва уловимой насмешкой и какой-то необъяснимой, почти отеческой нежностью, которую я в нем доселе даже не подoзревал. Вместо старых тряпок на нем был надет добротный бархатный камзол, украшенный золотым шитьем. Вместо грязных ладоней и обломанных ногтей виднелись ухоженные руки настоящего аристократа. Никаких перстней на его пальцах, правда, не было, но мне и не нужно было их видеть… как не требовалось смотреть на монограмму на торчащем из нагрудного кармана краешка носового платка… передо мной стоял не старый ворчливый самодур, а много повидавший и успевший устать от этих заний темный маг, которого я совершенно не чаял встретить.

   – Мастер Этор?!

   – Не совсем, мой мальчик, - улыбнулся старик, в лице которого причудливым образом переплелись черты учителя и вечно недовольного брюзги Грема. - Даже хорошему некросу не удалось бы самостоятельно загнать свой дух в перстень, а я ведь даже не некрос. Так, недоучка, которому на старости лет случайно удалось использовать одно древнее заклятие.

   Я удивленно привстал.

   – То есть, Грем…

   – В нем есть небольшая часть от меня, – кивнул мастер Этор. - Старик когда-то служил нашей семье, а после смерти не отказался принять в себя крохотную частицу моей прежней сущности. Меньше, конечно, чем хотелось бы, но вполне достаточно, чтобы оставаться в курсе событий.