Артуш и Заур (ЛП)

- Согласен, - вздохнул Шота. - А кроме меня кушать никто не хочет? Мы что, на пустой желудок в баню пойдем?

Додико обрадовался, что его предложение приняли. Свернул направо и поехал к серным баням.

- Не беспокойся, Шота, решим этот вопрос прямо на месте.

В предбаннике постройки 18-го века для них накрыли обильный стол. Все разделись и обернулись в полотенца. Заур с Артушем, даже не входя в парную, чувствовали, как усталость потихоньку покидает их, и не прекращали благодарить Додико.

- Вот видишь, - начал Шота, и не докончил, ибо эти слова уже выразили все. В них была забота и ответственность по отношению к гостям, «пострадавшим» от грузинского гостеприимства, а также гордость, по поводу наличия серных бань в своей стране.

Минут через пятнадцать к их столу присоединились еще трое. Один был знакомым Шоты, двое других - Додико. Голые грузины подошли к их столу, держа в руках, как оружие, бутылки вина. Это была уже не баня, а клуб, или же сборище нагих, смешных, беззаботных, веселых людей. После знакомства Додико зевнул и сказал:

-Действительно, наша страна необыкновенно прекрасна. Тбилиси и его серные бани, кахетинские вина! Да еще Кура, протекающая через город. Да, быть грузином – это нечто необыкновенное. Россия хочет взять нас в блокаду, сломать нас. Но, несмотря на это, все еще текут наши реки, цветут сады, и наш народ живет беззаботно.

После того, как покончили с едой, все прошли в большой банный зал. В огромном зале было жарко. На каменном полу лежали голые купальщики. Большие квадратные дыры в полу были наполнены серной водой. Талгат радовался больше всех, радостно прыгал, как ребенок, его узкие глаза сияли.

- Как здесь здорово! С каждым днем я все больше влюбляюсь в эту прекрасную страну!

Шота, заметив искреннее восхищение гостей, стал рассказывать об истории серных бань:

- Давным-давно выходит на охоту царь. Он выпускает сокола на глухаря. Долго ждет возвращения ручной птицы с добычей. Не дождавшись, начинает искать. В итоге доходит до небольшого леса. В этом лесу течет серная вода. Царь видит, что и сокол, и глухарь утонули в серной воде. Царь решает заложить рядом с этим местом город Тбилиси. Теперь та серная вода находится здесь. А нынешний Майдан - на месте того небольшого леса.

Баня наполнялась серным паром, пахло серой, иначе говоря, тухлыми яйцами. Тела поблескивали от пота. Артуш провел рукой по груди, впитал в тело серу.

- Хватит, выходите. Талгата там уже массируют. Вы тоже проходите во второй зал.

Артуш и Заур медленно вылезли из серной воды, прошли в соседний зал и устало повалились на каменный пол. Талгата, который лежал здесь уже минут пять, массировал крупный грузин.

- Как ты? – простонал Артуш.

- А как еще мне быть? – ответил, тяжело дыша под огромными кулаками Талгат. – Такое ощущение, будто через меня прошла армия Тимура.

- И со мной точно так же, - сказал Заур.

- Мекиссе, Сандро! - во весь голос закричал Додико.

Вошли два гиганта. Терщик и массажист. Они быстро перевернули Артуша с Зауром и вскочили им на спины. Мастерски помассировали их так, будто танцевали на мягком ковре. Затем соскочили и стали вонзать пальцы в их мышцы. Сидящий рядом Шота, как ни в чем ни бывало, давал им советы.

- Мекиссе, прыгни ему на спину. Да, вот так, хорошо. Сандро, а ты хорошенько его помассируй.

После массажа все трое с трудом поднялись на ноги. Массажисты трудились не напрасно. Они чувствовали, как силы возвращаются к ним. Прошли в соседнюю комнату и погрузились в холодную серную воду. Перехватило дыхание, но пару минут спустя они ощутили, как смягчаются мышцы. Шота и Додико плескались вместе с ними, перемигивались и посмеивались.

Когда обернувшись в полотенца, они вернулись в большой зал, где их ждал уже обновленный стол, Талгат с серьезным тоном заявил, что дико проголодался. На самом деле, есть и пить хотелось всем. Их посвежевшие организмы были готовы к новой гастрономической вакханалии. Они беседовали о политике, конфликтах, проблемах Кавказа, степях Средней Азии, рассказывали смешные истории из жизни, смеялись, грустили, высказывали пожелания. Было уже девять вечера, но им казалось, что они пришли в баню лишь час назад и весь отдых еще впереди. Кроме них, не осталось ни одного клиента. Все работники уже ушли, остался лишь сторож Вамеш, который, получив от Шоты немного денег, закрыл дверь и дремал в своем уголку. Перед тем, как идти спать, он попросил разбудить его, когда они будут уходить.

А уходить им не хотелось. Они скинули полотенца и сидели, в чем мать родила, за низким столиком. Вино, как и вчера, лилось рекой, и они пьянели сильнее вчерашнего. Теперь они смотрели друг на друга совершенно другими глазами. В этих глазах был вопрос, ожидание, сомнение, и даже … страсть.

Будто каждый из них крутился в воронке неиспытанных чувств и ожидал эту страшную искорку - момент истины.

Момент истины не заставил себя долго ждать …

***

Здесь, в Тифлисе, совершалась церемония высшей любви, безграничная как голубое море и бесконечная, как голубое небо. И этот Праздник Любви не был случайным.