Арвары. Книга 1. Родина Богов

Без малого год, каждую ночь, как только Кладовест принес молву о разгроме императора Вария на суше и море, Сувор поднимался на площадку полуденной башни и смотрел в морскую даль западной стороны, держа в руке или играя веревкой, привязанной к языку вечевого колокола. Князь и Закон русов, именуемый государь, начинал забывать его голос, ибо когда дружина уходила воевать в чужих землях, звонить разрешалось лишь в тех случаях, когда приходило известие о победе или поражении. Поэтому Сувор иногда прикасался к колоколу или бережно гладил медь, вызывая тихое и медленное звучание. – Когда же ты запоешь, брат? – спрашивал он. Сувор понимал, что это нетерпение вызвано старостью, но оправдывал свое возбужденное, не приличное возрасту состояние тревогой за сыновей и их дружины. Два с небольшим года назад по благому слову владыки солнца он послал младшего Космомысла в земли бритов и герминонов, покоренных императорами Ромеи. Послал в тот час, когда император Варий со свитой и жрецами нового бога явился в полунощные ромейские провинции, дабы показать свои намерения покорить варваров.

За странами бритов и герминонов лежали земли полунощных народов и рабство подобралось почти вплотную к их границам. Мало того, арвары, жившие на западных берегах Варяжского моря среди герминонов, оказались плененными и была молва, что их поработили и уже распродают на рабовладельческих рынках Середины Земли. Дабы оттеснить Ромею, живущую за счет труда невольников и проповедывающую бога рабов, по воле Даждьбога Сувор и послал своего исполина на трехстах больших и малых хорсах, с варяжской пешей и конной дружиной в девять тысяч.

И уже по своей воле, когда Кладовест принес молву о победе, отправил старшего сына Горислава с наскоро собранной, «старой» дружиной против восставших в паросье обров, осадивших стольный град росов, Благород.

И с той поры каждую звездную ночь Князь и Закон русов выходил в чистое поле, опускался на землю, приложив к ней одно ухо, второе же обращал к небу и, надолго затаив дыхание, слушал Кладовест.

Он и доныне существует над всеми полунощными странами, рожденный излучением Полунощной звезды. Незримый при свете солнца, Кладовест проявляется лишь с наступлением сумерек в виде разноцветных косм света, и тогда каждый, кто не утратил волю и слух, может услышать глас богов и голоса предков, ибо всякое сказанное слово, произнесенное даже шепотом, навечно вписывалось в небесную книгу, называемую кладезем вестей. Когда говорят земные люди, он красится в зеленоватый или желтый цвет, но если слово молвят боги – космы света колышутся от их дыхания и охватываются всеми цветами радуги. Пришлые из полуденных стран купцы, путешественники или странники, попадая в арварские области, немели от дива, когда ночное небо расцветало радужными космами и стояло так до утренней зари. Глухие к гласу неба, они слышали лишь тихий шорох, известный и поныне, и называли это явление Полунощным сиянием.

Предание арваров хранилось в памяти поколений и обычно передавалось из уст в уста, ибо считалось, что любое слово, положенное на харатейный лист, шелк или простую бересту, доносило только мертвый смысл и утрачивало магическую, божественную силу. Письмом пользовались лишь в быту, для дел земных, а бытие доверяли слову живому и текущему из уст, как течет вода в реке или живица в чреве корабля, потому устное Предание иногда называли Речью. Всякий отрок вкушал сей нектар не от родителей, как принято считать, а из уст дедов, поскольку внуки – те, кто находится в науке, всегда прилежнее внемлют старости, нежели молодым отцам. Однако был еще один источник – вечный, порожденый Полунощной звездой и существующий вне разума – Кладовест. Даже если бы прервалась преемственность, но осталась воля и слух, способный уловить Речь в шелесте сияющего косма и внять не гласу богов, слышать который могли только бессмертные исполины да некоторые волхвы-старцы, живущие в чертогах Света, а всего лишь голосам предков, прежний мир восстановился бы за одно поколение.

Еженощно Сувор выслушивал небо, однако в Кладовесте молчали боги и люди, только шелестели тихие речи давно ушедших в мир иной да смеялись беззаботные дети.

Лишь спустя семнадцать месяцев, как младший сын Космомысл отправился на ромеев, вдруг смолкла всякая молва, заглушённая с юности знакомым гласом битв – раскатистым боевым варяжским кличем – ар-pa! – звоном мечей, стуком щитов и пением огненных стрел, ибо оружие становилось устами воинов и достигало Кладовеста наравне с мольбами и хрипом умирающих. Сувор слушал молву неба, оставаясь в хладном варяжском спокойствии, но все чаще из-за облачной выси доносился победный клич арваров – ура! – и щемящая грусть охватывала сердце Князя и Закона.

За последние триста лет существования Ромейской империи это был пятый победный поход, однако Сувор не испытывал радости, ибо знал, что ромеи скоро оправятся от поражения, освободят тысячи рабов, чтоб воссоздать свои легионы, и не пройдет тридцати лет, как новому государю придется воевать с новым императором.