Арвендейл

Они прошли через двор и, отворив дверь, вошли в таверну. За длинным столом, за которым они обычно сидели во время совещаний, сотник оказался не один. Рядом с ним сидело двое. Один был толст и, несмотря на жару, одет в бордовый бархатный камзол с меховой оторочкой и бархатный же берет. На пузе у него покоилась толстая золотая цепь с медальоном. Другой был худ, одет в простой камзол из черной ткани и черные же рейтузы. Гном скорчил рожу.

— Ха! Наниматели объявились. Прощай, спокойная жизнь.

Трой удивленно посмотрел на него. Вот тебе на! Только что сетовал, что совсем обленился, и тут же жалеет о спокойной жизни…

— Садитесь, господа. — Голос сотника был спокоен и негромок. — Я собрал вас потому, что наши уважаемые наниматели, — Даргол сделал вежливый поклон в сторону соседей по столу, — хотели познакомиться с теми, кто будет сопровождать их караваны.

Гном удивленно пробормотал что-то себе под нос и, потянувшись к уху Троя, прошептал:

— Похоже, Даргол выбросил две шестерки! Если я не ошибаюсь, вон тот худой — Тавор Эрграй, самый богатый купец вашей империи.

— Худой? — удивился Трой. — А я думал, он приказчик.

Гном хмыкнул.

— Ничего, когда-нибудь ты поймешь, что гле… человеку, который добился многого, вовсе не обязательно увешивать себя стоунами золота, обсыпаться кучей драгоценностей и заводить выезд о шести белых лошадях цугом. Он и так всё всем уже доказал, а потому может жить как хочет.

В этот момент раздался голос толстого:

— Мнэ-э-э… уважаемый сотник, а не подскажете ли, кто этот молодой человек, что сидит за нашим столом?

Трой повернулся на голос. Толстяк смотрел на него.

— Это один из моих десятников. Его имя Трой.

— Угу, — кивнул толстый. — А… не слишком ли он молод?

Даргол скривил губы в едва заметной усмешке.

— Десятники в моей сотне, уважаемый мастер, получают свою должность не по возрасту или родовитости, а исключительно благодаря своим умениям и заслугам. Должен вам сказать, что на счету Троя уже не одна дюжина убитых орков, а его десяток — единственный, который не понес потерь во время Битвы Отмщения (так теперь называли ту бойню).

— Мнэ-э-э… — Похоже, толстый хотел еще что-то сказать, но тут тонкий коротко кашлянул, и он закрыл рот. Сотник подождал еще минуту, ожидая, что тонкий сам захочет что-то сказать, но тот молчал, и Даргол начал сам:

— Господа, хочу представить вам уважаемых мастеров — Тавора Эрграя, главу известного торгового дома «Эрграй и партнеры», и Ридграфа Хэхлуина, старшего управляющего восточным филиалом этого торгового дома. Господа Эрграй и Хэхлуин прибыли к нам, чтобы решить вопрос о найме сотни для конвоирования караванов своего торгового дома.

Сотник замолчал и, подавшись назад, прислонился спиной к стене.

Гном наклонился к уху Троя.

— Ну, парень, теперь не видать тебе столицы как своих ушей.

— Это почему? — стараясь говорить так же тихо, спросил Трой.

— Потому! — хмыкнул гном. — Сейчас сам все поймешь.

— Мнэ-э-э, господа наемники, — начал, поднимаясь, мастер Хэхлуин, — наш торговый дом имеет обширные интересы во многих частях нашего мира. Мы имеем торговые представительства в…

Наверное, это было интересно. Особенно для Троя. Ведь купец рассказывал о других местах, о далеких странах, о диковинных товарах, но через пару минут Трой почувствовал, что от бубнящего голоса купца его начинает клонить в сон. Так что следующие полчаса были для него настоящей пыткой. Он честно, изо всех сил, старался держать голову прямо, а глаза открытыми, но эти предатели всю дорогу норовили сделать по-своему — голова опуститься на грудь, а веки слипнуться…

Проснулся он от хорошего тычка в бок. Трой выхватил висевший на поясе радаганский нож, вскочил на ноги и ошалело огляделся. За столом грохотал смех. Даже сам Даргол приподнял правый уголок рта, демонстрируя столь редкую на его лице усмешку. Худой купец, как его там, мастер Эрграй, молча улыбался. А вот его компаньон, наоборот, сурово хмурился и сверлил Троя возмущенным взглядом.

— Ладно, десятник, садись… ох, уморил, ну уморил, — пробился сквозь хохот голос гнома. — Нет, ну как к месту, а?

— Чего к месту-то?

— А-а… — Гном махнул рукой и, понизив голос, чтобы не было слышно на другом конце стола, пояснил: — Заснул ты. Причем так сладко спал, аж причмокивал. А этот индюк, — гном кивнул в сторону толстого, — все вещает и вещает. Мы и сами уже зевать начали. А тут он возьми да и заверни, дескать, мы должны быть недреманным оком на страже интересов торгового дома. И ты тут как всхрапнешь, да еще с присвистом! Он и замер с разинутым ртом! — И гном вновь загоготал. Трой густо покраснел, покосился на нож, который все еще держал в руках и, засунув его в ножны, тихонько сел на свое место.

Когда все наконец успокоились, слово взял сам мастер Эрграй.