Арвендейл

— Мой император, если я какими-то своими действиями вызвала ваше неудовольствие, я готова понести любое наказание, какое сочтет нужным применить мой отец и суверен. Более того, сир, я готова немедленно оставить дворец и удалиться в провинцию, дабы никогда более не вызывать у Вашего Величества подобного гнева. — Лиддит еще раз посмотрела со злостью на графа и закончила: — Единственное, о чем я прошу, так это чтобы Ваше Величество, выражая свое неудовольствие, учли, что все мои действия были продиктованы искренним стремлением добиться максимального блага для страны и короны и, как мне представлялось до сего момента, имели под собой достаточно веские основания.

Император окинул взглядом гордую фигурку дочери, и его сурово сведенные брови слегка раздвинулись.

— Лиддит, не петушись… — император запнулся, все еще сердясь, но уже не настолько, чтобы не понимать, что слишком резкие слова могут стоить ему доброй дружбы с единственным ребенком, с которым ему удалось установить более-менее приличные отношения (а также исподтишка любуясь гордо вскинутой головой и упрямо горящими глазами). — Я вовсе не оспариваю твоего права на принятие решений. Я просто хочу знать, почему ты решила так поступить с Эглие?

— Этот человек обворовывал казну, отец! И делал это неоднократно.

— Вы имеете в виду историю с нательными рубахами, Ваше Высочество? — встрял в разговор граф Лагар.

Глаза принцессы широко раскрылись от удивления.

— Как, граф, ВЫ ОБ ЭТОМ ЗНАЛИ?

Лагар пожевал губами.

— Если честно, я обратил внимание на выставленную стариной Жераром цену, еще когда казначей принес мне на подпись договор о поставках.

Глаза принцессы чуть не вылезли из орбит.

— И вы ничего не предприняли?

Граф пожал плечами.

— Эглие, конечно, еще тот жук, но он не раз оказывал короне услуги весьма деликатного свойства. — Граф повернулся к императору: — Вы должны помнить, Ваше Величество, то дело с поддельными серебряными монетами… и еще историю с ардонатовой рудой. Потом, у него есть торговые фактории в западных пределах, и потому у меня не сильно болит голова по поводу снабжения гарнизонов пограничных фортов. Всегда можно добавить дюжину возов к его каравану, и казне не приходится тратиться на охрану. К тому же в факториях Эглие открыт кредит для начальников фортов, так что, даже если наши возы и запоздают, на снабжении фортов это не сильно сказывается. Поэтому иногда я даю… кхм, давал старине Жерару слегка подзаработать на государственных поставках, предполагая, что потом казна вернет свое с лихвой. А сейчас… — вздохнул граф. — Если рухнет торговая компания старины Эглие, то самые лакомые куски, вроде его торговых представительств в герцогствах Эгмонтер или Леконсур, быстро приберут к рукам другие, а вот фактории в западных пределах… ума не приложу, как быть с пограничными фортами. Если придется налаживать снабжение собственными силами, мы за год потратим на конвои больше, чем стоил весь тот злополучный контракт. К тому же придется улаживать дела с Торговой гильдией. Им наверняка не понравится, как мы поступили с их казначеем. И даже если мы сумеем договориться относительно мирно, они, дабы не потерять лицо, все равно взвинтят цены на поставки для казны процентов на пятнадцать-двадцать. Во всяком случае, на ближайшие полгода — год…

Лиддит вспыхнула.

— Да если они…

Но император не дал ей договорить.

— Остынь, дочь. Купцы — не меньшая, а зачастую гораздо более значительная опора трону, чем армия. И если мы не имеем особых проблем с верностью герцогов, то это, наверное, скорее заслуга именно купцов, а не армии или магической мощи короны. Дружины владетелей и ополчение провинций превосходят по численности императорскую армию в шесть, а то и в семь раз, а десяток старших магов или трое-четверо членов императорского ковена вполне могут поспорить и с самим императором. Так что сладкая мысль о собственном, пусть и небольшом, королевстве не слишком часто посещает графские и герцогские головы в основном потому, что, как показывает опыт, это очень быстро становится известным здесь, при Дворе. А известным это становится как раз потому, что торговое сословие жизненно заинтересовано в удобном и безопасном сообщении со всеми отдаленными пределами империи и дружественных стран, что станет невозможным, если империя рухнет. Понимаешь теперь, почему мы не можем себе позволить настроить купечество против трона?

Лиддит растерянно посмотрела на отца.

— Но ведь мы не должны позволять безнаказанно расхищать казну государства.

Граф Лагар вновь вздохнул.