Арысь-поле

– Тебе что, жить надоело? – высунулся из окна пожилой мужчина, но увидев пятисотку, замолчал и немедленно припарковался у тротуара.

– В Юго-Западный! – Вадим плюхнулся на переднее сиденье, – только мухой!

Катя безропотно залезла назад, решив, что ей лучше ни во что не вмешиваться, и только предупредила робко:

– Вадим, ты учти, там охрана.

– Срать я хотел на их охрану!

Водитель опасливо посмотрел на него, но промолчал, и только прибавил газу.

Перед домом, в котором располагался «Досуг…», стояли две пожарные машины. Блестящие лестницы упирались в окна третьего этажа, из которых валил густой дым. Жильцы столпились во дворе, жестикулируя, показывая на что-то пальцами и громко переговариваясь; среди них Вадим узнал «мамку» и водителя, который в день их визита ел борщ. К «мамке» жались девушки, видимо, тоже работавшие в «Досуге…», но Ани среди них не было. Вадим сразу направился к толпе, а Катя, как собачонка, бежала рядом.

– …Она влетела в форточку, – рассказывала бледная «мамка», похоже, уже не первый раз, – повисла посреди комнаты и слегка потрескивала, как шарик, наполненный водой…

– Презерватив, а не шарик, – заметил кто-то в толпе, – развели притон, вот, бог и покарал…

«Мамка» зло сверкнула глазами, но ничего не ответила, вновь повернувшись к слушателям:

– …а потом стала снижаться. Коснулась дивана, отпрыгнула на стол, задела шторки – как тут все заполыхало…

– Правда, я сама видела, – вставила одна из девушек, – я как раз в комнате была.

– Никто хоть не пострадал? – осведомился кто-то.

– Слава богу, нет, – «мамка» неумело перекрестилась, – только Маринку немного обожгло, – добавила она так, словно все обязаны были знать, кто такая Маринка.

– И что это было? – вмешался Вадим, не слышавший начала.

– Молния шаровая! – бросила «мамка» зло, – и откуда?..

– В атмосфере накапливается статическое электричество, и тогда… – начал разъяснять какой-то доморощенный физик, но Вадима не интересовала теория – он коснулся руки одной из девушек, и та испуганно повернула голову.

– Там Ани не было?.. В смысле, Анжелы, – Вадим вспомнил ее второе, придуманное имя.

– Аньки давно нету, – пролепетала девушка, – у нас, знаете…

– Оксан! – грубо одернула ее «мамка», – забыла уже?..

– Я ж ничего!.. – девушка испуганно схватила «мамку» за руку, – простите, пожалуйста, я больше не буду…

Вадима не интересовало, кто о чем забыл, если Ани здесь не было уже давно. Он выбрался из толпы, увлекая за собой Катю. Та, похоже, еще не пришла в себя, и продолжала заворожено наблюдать, как одни пожарные разматывали брезентовый шланг, а другие ловко лезли по лестнице, навстречу серым клубам дыма, которые, которые, поднимаясь вверх, растворялись в голубом безоблачном небе.

– Пошли! – Вадим потащил ее за руку.

– Куда?

– Сам не знаю!..

– Вадим, – когда горящий дом остался позади, и взгляд переместился на густо-зеленую листву тополей, Кате стало легче сосредоточиться, – ты не сердись на нее. Ей там, на хуторе, прикинь, как по шарам дало. Мы ж не знаем, что она видела в доме. Потом вернулась, а на двери эта надпись. Я думаю, она сидит где-нибудь в кабаке и бухает – домой боится идти.

– Но я-то есть!! – Вадим нервно достал сигарету, – ко мне нельзя приехать?!..

– А вдруг она приезжала, пока мы пили пиво?..

…Господи, какой же я дурак!  – Вадим вспомнил, как однажды Аня уже спала на лестнице, ожидая его, – она уже, наверное, часа два торчит под моей дверью!..

– Да-да… – произнес он, отвечая своим собственным мыслям, – я поехал домой.

– Вадим, – Катя поймала его руку, – только не наказывай ее, пожалуйста, если она будет сильно пьяная; ты пойми ее – она ж очень хорошая… она ж тебе нравится, правда?

– Да я люблю ее, дуру! – Вадим, не оборачиваясь, бросился к остановке, то ли так спеша, то ли стесняясь, невзначай вырвавшихся слов.

Легкий ветерок принес запах гари. Катя обернулась – несмотря на усилия пожарных, в окнах бушевало настоящее пламя. Она смотрела на него и не чувствовала уже привычной притягательности – к этому огню ей не хотелось прикоснуться его; оно вызывало только страх. Закурив, Катя долго смотрела на блеклый огонек зажигалки; робко поднесла к нему ладонь и тут же отдернула – на коже появилось яркое красное пятнышко, но она даже не могла понять, огорчает ее это или радует. Совершенно не осознанно она плюнула на обожженное место, подождала несколько минут; потом вытерла руку о джинсы и побрела прочь, сама не зная куда.