Арысь-поле

– Привет, девчонки, – Вадим оперся о спинку Аниного стула. Она резко обернулась; на мгновение ее глаза заблестели, но тут же потухли, став, как всегда равнодушными и безжизненными, – можно к вам?

– Да, – кокетливо улыбнулась третья, которую Вадим не знал, – я – Марина. Это Анжела…

– Да брось ты, – Вадим махнул рукой, – мы давно знакомы, – он придвинул стул, – привет, Анечка. Мы отдыхаем или работаем? – вопрос был, конечно, бестактный, но Вадима это не волновало. Сегодня он пребывал в таком настроении, что все условности и рамки приличия уже перестали существовать.

– У нас там небольшой шмон, – Марина сразу сообразила, что за сотрудниц солидной фирмы, отмечающих день рождения, прокатить не удастся, – омоновцы решили наркоту поискать, поэтому мы сегодня в свободном полете.

– Ань, а ты на сегодня уже ангажирована? – Вадим взял ее вялую руку (Марина хоть и казалась симпатичнее, но слишком утомляла своей вульгарной назойливостью).

– Чего я сегодня? – Аня не знала такого слова.

– Мужик у тебя уже есть? – Вадим решил, что надо спуститься на несколько уровней, чтоб его нормально понимали.

– Нет, – Аня покраснела. Это было так неожиданно, что Вадим подумал, не слишком ли низко опустился в своей прямоте.

– Ладно, извини, – он обнял девушку, и Аня склонила голову, коснувшись его плеча, но стоило ему ослабить руку, мгновенно, как кукла-неваляшка, заняла прежнее положение, – так, девчонки, что будем пить? – Вадим сменил тему, и это понравилось всем.

Стоявшие на столике коктейли явно никого не вдохновляли, к тому же сразу выяснилось, что девчонки ничего не ели с самого утра… Впрочем, Вадима это даже устраивало – он ведь совершенно осмысленно пришел сюда красиво пропить все деньги. Единственное, что он посчитал необходимым сделать сразу, так это рассчитаться с Аней за прошлый уик-энд, поэтому наклонившись, прошептал ей на ухо:

– Я тут должен тебе чуть-чуть. Возьми, пока не забыл, – и сунул ей стодолларовую купюру.

Мельком взглянув, девушка быстро сунула ее в сумочку, даже не поблагодарив.

На столе появилась большая бутылка «Русского стандарта», какие-то салаты, красиво уложенные в вазочки на коротких толстых ножках. Потом Вадим помнил, как танцевал с Мариной, которая мгновенно повисла на нем, прижавшись так, что ему стало жарко – в памяти еще остался резкий запах ее духов… потом появилось мясо в обрамлении тропических фруктов – кажется, ананасов… и еще один «Стандарт»… или даже не один… Еще Вадим помнил, что все смеялись – наверное, он был «в ударе» и нес какую-то веселую чушь; потом… вот, потом он уже не помнил ничего…

Все эти обрывочные воспоминания медленно вползали в голову вместе с ощущением, что он лежит на постели, чем-то укрытый и совершенно голый. Где находился и как попал сюда, он не знал. Это мог быть «Досуг день и ночь», а могла и камера в ментовке.

…Что же я делал после второго «Стандарта»?.. Внутри неприятно заныло. Совершенно не хотелось открывать глаза, ведь пока он лежал, не шевелясь, и не видел окружающей обстановки, все эти домыслы, оставались лишь домыслами. Но нельзя же было лежать так до бесконечности?..

С трудом разлепив тяжелые веки, Вадим увидел стенку с книгами и большой экран телевизора, то есть, как ни странно, он находился дома. На душе сразу полегчало, если это возможно в таком состоянии. Вновь закрыл глаза. Значит, ничего страшного не приключилось – он просто напился до чертиков.

Пошевелил рукой, ногой… Ничего не болело – значит, скорее всего, он даже не падал. С трудом повернулся на бок и вытянул руку, которая тут же наткнулась на что-то теплое и гладкое. Рука поползла дальше, ощупывая неизвестное тело. Пришлось снова открыть один глаз, и тогда он увидел обнаженную спину. Девушка сидела ссутулившись, и никак не реагировала на нахальную руку, сползшую к ее ноге. Приподнявшись на локте, Вадим ткнулся в нее пересохшими губами, пытаясь изобразить поцелуй. Только когда девушка повернулась и погладила его по голове, Вадим понял, кто это.

– А почему ты здесь?.. – он почувствовал, что язык не слушается, прилипая к небу, а губы раскрываются с таким усилием, словно зашиты нитками.

– А как бы ты попал домой, если б не я? Все руки оторвала, пока тебя тащила, – Аня улыбнулась так спокойно, будто это являлось ее ежедневной работой.

Вадим ткнулся губами в ее бок, и это оказалась вся благодарность, на которую он был сейчас способен.

– У нас хоть, типа… было что-нибудь? – спросил он и понял, что это совершенно не важный вопрос. К тому же фраза получилась слишком длинная и сложная, а силы надо было экономить, чтоб хотя бы подняться с постели.

– А ты был на что-то способен? – Аня усмехнулась.

– Ну и ладно, – Вадим закрыл глаза. Все закружилось, выписывая в пространстве, то ли восьмерки, то ли знак бесконечности, – сходи за пивом, а?.. Деньги-то есть?..

– Твои сто баксов. У тебя «бабок» тоже нет. Извини, я все карманы обшарила, пока въехала, что ключ от квартиры у тебя к ремню пристегнут.

– Такой, вот, я… – Вадим слабо улыбнулся, – возьми на полке… рядом с книгами… там есть мелочь какая-то… – Вадим видел, как Аня встала и пошла к полке. …Ножки классные, и вообще… сисек только нет… в детстве, наверное, кушала плохо… или это не от этого?..

– Здесь триста пятьдесят рублей, – для наглядности Аня подняла купюры, – это много…

– Это не много… магазин в соседнем доме… направо… ключ не забудь…

Аня подошла к сваленной на стуле одежде, нашла свои трусики; стряхнув, расправила их… Как Вадима бесила ее полное отсутствие эмоций!.. В ней не было не то, что тайны – в ней, вообще, не было ничего, характерного для женщин, кроме половых признаков!.. Тут он представил, как выглядит сейчас сам, и простил все. Закрыл глаза, чтоб исправить ошибку и не видеть, как она одевается – пусть хоть это останется ее маленьким секретом.

Он так и лежал, пока не хлопнула дверь.

…Надо привести себя в порядок, пока ее нет… Попытался встать резко, но голова закружилась, и он плюхнулся обратно на постель; трагически покачал головой, убитый собственной беспомощностью, однако потом, держась за стену, все-таки поплелся в ванную.

Душ освежил тело а, главное, прояснил сознание; вернулась способность нормально разговаривать – правда, руки тряслись и в ногах чувствовалась слабость, но это было уже не так страшно. Бриться Вадим не стал, но причесался, глядя в зеркало, и решил, что выглядит не так уж плохо для своего состояния. Натянув домашние джинсы он направился в кухню, думая, стоит ли закурить, и в это время в замке заворочался ключ.

– Я истратила все деньги, – Аня остановилась в дверях, ожидая реакции, – но я купила еще ветчины и сыру, это ничего?

– Милая, – Вадим неуклюже обхватил девушку руками. Теперь она служила ему дополнительной опорой, и он смог даже наклониться, чтоб поцеловать ее в губы. Аня не сопротивлялась, но смотрела на него широко открытыми глазами, и Вадиму стало неуютно – он привык, что женщины всегда закрывают глаза, когда целуются, поэтому отпустил ее. Аня, как ни в чем не бывало, достала из пакета четыре бутылки «Туборга» (это было самое дорогое пиво в их магазине) и два пакета.

Сев на табурет, Вадим первым делом открыл бутылку.

– Я тоже хочу, – Аня присела напротив.

– Господи, – он нетерпеливо сделал большой глоток и почувствовал, как жизнь возвращается, – будь, как дома – садись; вон, нож; вон, хлеб. Хочешь, поищи что-нибудь еще в холодильнике, – открыл вторую бутылку и протянул гостье, – милая моя девочка… – после второго глотка наступило такое блаженство, что он готов был любить весь мир, да и дрожь в руках, кажется, стала проходить.

– Я не люблю из бутылки, – Аня взяла бокал, – можно?

– Анечка, хоть из кастрюли!.. – он почувствовал, что уже способен курить, и даже хочет этого. Достал сигарету, – Анечка, ты не представляешь, какое ты чудо!.. – Вадиму надо было на кого-то излить радость по поводу своего чудесного воскрешения.

– Я не чудо, – первый раз она посмела хоть в чем-то возразить, и от этого Вадим растерялся. Он уже привык, что она, как рабыня, всегда со всем соглашается, глядя, либо в пол, либо в сторону, – знаешь, ты на весь кабак орал про какую-то Лену…

– Про Лену?!..

– Да, про Лену, у которой «…глаза, как два тумана, как два прыжка из темноты…» Видишь, – Аня усмехнулась, – даже запомнила. Это ты сам придумал?

– Нет, – Вадиму показалось, что он краснеет, – это стихи такие есть.

– Неважно – все равно клево. И ты говорил, что все отдашь, лишь бы найти ее.

– Говорил, да?..

– Ты не подумай, что я хочу что-то поиметь с этого, – она наконец отвела взгляд, – просто я, кажется, знаю твою Лену.

Вадим даже поперхнулся пивом. В первую минуту он пожалел, что вчера так напился, иначе б немедленно сорвался и понесся по указанному адресу, но сейчас он был не в состоянии не только нестись, но даже ползти по наполненным жарой, лабиринтам улиц. Ведь это только в комнате царила относительная прохлада, благодаря задернутым заботливой Аниной рукой шторам, а снаружи…

Вадим молча ждал продолжения, а Аня ждала его реакции.

– Как ты можешь ее знать? – Вадим не выдержал первым, – что у вас общего?

– Конечно, ничего, – Аня вздохнула, – да и не знаю я ее конкретно – просто позавчера мы с Катькой и Юлькой тусовались в «Наутилусе». Я нарисовалась позже, а с ними уже сидела Лена. Странная она, но насчет глаз, ты реально прав.

– А чем странная?..

– Не знаю. Странная, и все. У них там какие-то свои прибамбасы. Кажется, она должна была звонить Катьке. Хочешь, набери ее, и сам выясни, – Аня допила пиво и встала, – ты уже оклемался. Пойду я, наверное.

– Куда?.. – Вадим растерялся. Оставаться одному ему совершенно не хотелось, – не уходи! Ты куда-то спешишь?..

– Нет. А здесь я зачем?

Вадим поймал ее руку, потянул к себе – Аня подошла, спокойно и равнодушно.

– Ну, и что дальше? – спросила она.

Вадим силой усадил ее к себе на колени. Чтоб чем-то занять руки она обняла его за шею и отвернулась.

– Расскажи мне что-нибудь, – предложил Вадим первое, что пришло в голову.

– Я?.. – первый раз за время Аня искренне удивилась, – что ж я могу рассказать?

– Не знаю. Как тебя в школе дергали за косички, например.

– Меня не дергали за косички. У меня всегда была стрижка, – она попыталась встать, но Вадим удержал ее.

– Тогда пойдем в спальню, – сказал он.

– Зачем? Ты думаешь, что уже что-нибудь можешь?

– Ты мне помоги.

– Но у меня нет подъемного крана, – она усмехнулась, даже не повернувшись в его сторону, и Вадим решил, что это правда.

– Хочешь, тогда я тебе расскажу…

– Ой, не надо! Я это уже проходила. Только никак не въеду, почему все мужики считают полным кайфом рассказывать проституткам про своих жен? Это же такой отстой!..

– При чем здесь… Какая жена? У меня ее отродясь не было… – Вадим растерялся, ведь он-то хотел говорить о Лене – если нет возможности немедленно бежать к ней, то всегда можно хотя бы говорить о ней; за эту ниточку хотелось тянуть и тянуть, иллюзорно приближая желаемое. И еще очень хорошо, что слушатель будет такой равнодушный, не задающий дурацких вопросов, типа, не сошел ли он с ума…