Арзамас-городок

Острог переполнен, пленных держали под открытым небом за крепким караулом, многочисленными палачами пугали малых детей…

В продолжение трех месяцев: октября, ноября и декабря — в городе и окрест предавали казни попавших в плен разинцев.

Иностранец, очевидно, служивший офицером в войске князя Юрия Долгорукова, подчеркивает, что несчастных «…осуждали не иначе, как соблюдая обряды правосудия и выслушав свидетелей».

Кого-то, явно с умыслом, отпускали из пленных домой после привода ко кресту, после клятвы более не «воровата» и народ не «возмущати». Помилованные обязывались донести до своих сел, до крестьян то, как нещадно царские слуги карают бунтовщиков.

Иностранец писал: «Страшно было смотреть на Арзамас: его предместья казались совершенным адом: повсюду стояли виселицы и на каждой висело по 40 и 50 трупов, там валялись разбросанные головы и дымились свежей кровью; здесь торчали колья, на которых мучились преступники и часто были живы по три дня, испытывая неописуемые страдания. В продолжение трех месяцев в Арзамасе казнили одиннадцать тысяч человек».

В сообщении иностранца есть и такие слова: «…а захваченные в плен принимали смерть с мужеством необыкновенным, будучи в твердом убеждении, что умирают они за правое дело».[7]

Казни разинцев, по преданию, происходили большей частью за городом, на Ивановских буграх.

Арзамасский поэт Николай Рачков посвятил разницам стихи.

Одиннадцать тысяч здоровых, чубатых
Казнили при детях, при плачущих бабах.　
И было веревок и виселиц мало,
Лопат не хватало, и плах не хватало.
Но смолк постепенно немыслимый плач…
И выпрямил спину вспотевший палач.
Одиннадцать тысяч! И все — друг на друге.
Им тесно. Земля шевелилась в округе.
И кости восставших сквозь годы вразброс
Из мрака взлетели стволами берез.
Сквозь красную глину пробившись, возник
Как светлое чудо — чистейший родник.
Пей, путник! Вода холодна и свежа.
Почувствуешь в жилах огонь мятежа…

Народ помнил и помнит своих героев…

СТАРИЦА АЛЁНА

Когда от разинцев очистили Нижегородский и Арзамасский уезды, после боя у Кременок Юрий Долгорукий пошел в соседний Темниковский уезд, который был еще в руках восставших.

На Темниковской земле, окрест ее и проявила свое мужество атаман Алена, позже прозванная Арзамасской.

Молодая, сильная духом, эта женщина собрала вначале в подгородних арзамасских селах двести смельчаков. Открыто выступить с этим почти безоружным отрядом против укрепленного Арзамаса она, конечно, не могла. Решили пойти в соседний Темниковский уезд, куда стекались разрозненные. сильно поредевшие в прежних боях отряды повстанцев. К Алене потянулись мужики мордовских, татарских, русских сел и деревень.

В одном из доношений в Москву говорится, сколько разинцев сосредоточилось в самом Темникове и рядом в лесу: «А в Темникове, государь, воровских людей стоит 4000, устроясь с пушками. Да в Темниковском лесу, государь, на засеках, на арзамасской дороге стоит воровских людей от Темникова ж в 10 верстах 8000 с огненным боем». Это данные на 28 ноября 1670 года.

После большого боя у Кременок появляются сведения о старице Алене. К князю Юрию Долгорукому привели есаула казацкого Андрея Осипова. Он, кроме всего прочего, рассказал: «Да ему ж де, Андрюшке, воровские казаки сказывали, что в Шацком уезде ходит баба ведунья, вдова крестьянина Темниковского уезда Красной Слободы, и собралось-де с нею воровских людей 600 человек. И ныне та жонка и с воровскими людьми в Шацком уезде, а из Шацкого хотела итги в Касимов».

В этом первом сообщении об Алене неверно названа ее родина.

И еще одно свидетельство: мурза Исмаил Исяшев, из числа восставших же, подтвердил: «Да он же слышал, что старица собрала к себе воров 200 человек и пошла на воровство в шацкие места. А какова чину та старица в мире была, и откуда, и какие люди с нею собрались, и где она ныне, про то подлинно не ведает».

Позднее к Алене присоединилось еше 600 человек. От Арзамаса она продвигалась к Шацку, но затем пришлось повернуть от заслонов царских войск на восток к Темникову, где ее отряд слился с отрядом Федора Сидорова, что пришел в эти места ранее Алены.

Алена вместе с Федором Сидоровым на казацком кругу два месяца управляла Темниковым и командовала большим пестрым разноязычным войском. Она переписывалась с атаманами ближайших городов, искусно лечила раненых и учила тому же Сидорова.

Дошло свидетельство, что Алена ходила в мужской одежде и была храброй. Между тем вражье кольцо все теснее сжималось вокруг Темникова.