Арзамас-городок

Все церкви арзамасские отверзты были во весь день; с раннего утра до позднего вечера. Духовенство арзамасское, почти беспрерывно служило молебны и возносило молитвы о победе над врагами и о избавлении от нашествия иноплеменников. Отверзтые храмы не оставались пустыми…

Привезли в Арзамас пленных французов, затем еще и еще… Приятно было видеть, что мы берем их в плен, но вот вслед за пленными повезли раненых… Страшно было смотреть на этих страдальцев, которых везли 500 верст и более по грунтовым летним дорогам, через болота и пески муромских лесов на простых телегах… Многих привозили еле-еле живыми, многие вскоре умерли и их похоронили на Всехсвятском кладбище в одну братскую могилу. Одни из раненых воинов выздоравливали, другие скончались. Добрые люди насыпали над общею могилою их довольно высокий курган, посадили на нем березки и водрузили крест.

Пленным французам жилось в Арзамасе недурно: они занимались кто чем мог. Какие-то живописцы расписали потолки в доме богатого купца Корнилова, оставив по себе надолго память своей прекрасной живописью. Какой-то доктор-француз вылечил многих больных и тем заслужил признательность арзамасцев. Многие французы подделались к русским дворянам, издавна падким на все французское, и поступили к ним в гувернеры и камердинеры…»

К этому. Князь И. М. Долгорукий, побывавший в 1813 году в Арзамасе записал в своем путевом журнале: «В Арзамас прислано человек 80 пленных французов, большей частью штаб- и обер-офицеров. Находился между ними и один полковник… Пленным вздумалось подурачиться. Сошлись в трактир, перепились: слово за слово начались соблазнительные разговоры… Квартальный донес городничему. Тот вломился в герберг. Стал уговаривать. Не тут-то было! Французы вспетушились и кулаками зачали доказывать господину городничему… побили его порядочно, и разошлись просыпаться по квартирам. Об этом в губернии долго и много толковали…»

Менее повезло французам в подгородном селе Кожине. Туда занеслась с юга холера, унесла более пятидесяти крестьян. Много померло там и пленных от этого морового поветрия.

Россияне победили врага, они и посмеялись над ним. На арзамасском базаре, а то в трактире или уж в домах у горожан можно было услышать и такой сказ:

«Кому, матушка белокаменная, не хотелось хлеба-соли твоего покушать, звону красного послушать. Были у тебя и поляки, и татары, и французы сухопары: ласково ты их встречала, приветливо провожала… Покой им вечный от души сердечной. Спите, спите, дорогие гости, мы не шевелим ваши кости, когда же приснится, други, вам, что хотят на пир внучаты к нам — шепните им любя, чтоб не губили себя, что-де и деду было не до пляски, растерял свои подвязки… Ништо, залетные мои, хорош русак на ласки, да только не замай — загнет злодеям салазки!»

И сегодня народы России твердо говорят:

— Не замай!

* * *

Любовь к родине русских всегда была высокой, священной, она всегда являлась для нас важнейшим нравственным принципом.

Арзамасцы — наши предки, постарались достойно запечатлеть события Отечественной войны 1812 года.

Более 500 тысяч рублей отдали они на постройку величественного Воскресенского собора — памятника торжества русского оружия над Наполеоном и памятника тем, кто не вернулся с полей жарких сражений. В храме бережно хранилось знамя арзамасской дружины, оно всегда торжественно выносилось из собора при совершении крестных ходов.

Вторым памятником войны 1812 года в Арзамасе стала братская могила русских воинов — тех, кто умирал здесь в военном госпитале. Она была обнесена деревянной, выкрашенной в зеленый цвет, оградой. В северо-западной стороне Всехсвятского кладбища могила простиралась на восемь метров длины и более двух метров в ширину с севера на юг. Посредине холма поначалу стоял большой деревянный крест, выкрашенный черной краской.

Краевед А. С. Потехин вспоминал: «Когда приблизилась столетняя годовщина войны 1812 года, то историк города Николай Михайлович Щегольков позаботился о могиле, заказал за свой счет памятник на Каслинский завод художественного литья на Урале. Памятник изготовили и доставили в Арзамас. Он изображал Распятие, укрепленное на четырехгранной тумбе, вероятно, из бетона».

И еще одна могила помнилась арзамасцам. В селе Красном возле самой церкви был похоронен участник Бородинского сражения офицер Дмитрий Васильевич Голицын, привезенный тяжело раненым к жене в усадьбу. Этот памятник войны в тридцатые годы утрачен.

В 1912 году Россия широко, повсеместно отмечала столетие победы над французами. Торжества состоялись и в Арзамасе, в них участвовали священство, городские и уездные учреждения, общественные организации, учебные заведения, офицеры и солдаты, потомки и родственники ратников ополчения первой Отечественной.