Арзамас-городок

11 июня после краткого молебствия в Воскресенском соборе императрица принимала в роскошном доме гвардии прапорщика Семена Бутурлина арзамасцев: духовных лиц, дворян и отдельных купцов. Пока царица за обеденным столом беседовала с приглашенными, на Соборной площади устроили бой гусей — слава о бойцовских качествах которых уже дошла и до царского дворца.

Зрелище боя изволили лицезреть графы Орлов и Чернышев из свиты императрицы. Сиятельные вельможи побились об заклад: пари выиграл Орлов, ему-то хозяин птицы и преподнес своего бойца, чем очень угодил знатному царедворцу.

После сего случая спрос на пернатого бойца очень возрос в среде любителей гусиных боев.

В ПОЧЁТЕ У ЛИТЕРАТОРОВ

Первая четверть XIX века.

Литературная жизнь русских столиц переживает подъем.

На уровне полемического задора, а то и едкой сатиры идет борьба карамзинистов-западников со сторонниками глубинных русских начал жизни, радетелями за самобытное развитие основ родного языка и литературы.

Карамзинисты собрали вокруг себя романтически настроенных поэтов и прозаиков, объединились в кружок «Арзамас», названный по связи с сатирой Д. Н. Блудова «Видение в арзамасском трактире, изданное обществом ученых людей».

Сторонники президента Академии наук адмирала А. С. Шишкова входили в «Общество любителей русского слова». Под громким натиском карамзинистов «Беседа» прекратила свою деятельность в 1816 году, «Арзамас» собирал своих членов до 1818 года. Распался он отчасти потому, что ряд литераторов разъехались, а потом отдельные «арзамасцы» начали было включать в программу кружка и политические вопросы.

Поскольку кружок карамзинистов носил название «Арзамас», то немудрено, что и арзамасский гусь, хорошо знаемый тогда и в столицах, вошел в его историю: «Василия Львовича Пушкина — известного стихотворца, дядю Александра Сергеевича, избирали старостой „Арзамаса“. После того, как он поразил в комнате стрелой из лука некое безобразное чучело — символ дурного вкуса „Беседы“… ввели Пушкина за занавеску и дали ему в руки эмблему „Арзамаса“ — мерзлого арзамасского гуся, которого поэт должен был держать в руках все время, пока ему говорили длинную приветственную речь. После того, как и всем „арзамасцам“, Василию Львовичу дано было прозвище Вот». Дополним сказанное: на печати «Арзамаса» было изображение арзамасского гуся.

В 1821 году Арзамас проездом посетил писатель, историк и издатель «Отечественных записок» Павел Петрович Свиньин. Он среди прочего из арзамасских впечатлений написал и о здешних гусях: «Зеленые берега Теши усеяны или, лучше сказать, покрыты, как белым полотном, — стадами гусей, коими Арзамас издревле славится. И — точно!

Гуси здешние необыкновенной величины и силы, и вообще славные бойцы. Арзамасские жители страстно любят сию забаву и платят по 100 и более рублей за отличного гуся-рыцаря. Я видел бой их, и хотя небольшой охотник до всякого роду звериных поединков, но смотрел на него с большим удовольствием и любопытством, чем в Англии на петуший, в Португалии на бычачий, в Москве на медвежью травлю.

Гуси сражаются крыльями, стараясь супротивника своего схватить за ногу. Побежденный после нескольких стычек, почувствовав свою слабость ретируется и ни за что не заставишь его после сразиться с победителем! Потому поле сражения покрывается не кровью, а пухом и перьями».

Случилось, проезжал Арзамас и писатель граф Дмитрий Иванович Хвостов с желанием увидеть гусиный бой. Но графу не повезло, он написал:

«Там множество гусей я видел у реки;
Но жаль, что не нашлось при них бойца прямого:
Обыкновенные, как и везде гуськи».

«И в прозе я говорю, что стихи сии писаны по неудовольствию, что не случилось мне видеть настоящего бойца между арзамасских гусей, ибо их приготовляют не в то время, когда я приезжал в Арзамас, а что касается до шутки Баснописца: „Такие именно, как в басенке Крылова“, то скажу с ним, не обижая арзамасских гусей, что они годятся на жаркое, ибо те, коих я ел, показались мне очень вкусными».

В романе И. С. Тургенева «Дым», один из его персонажей, Ростислав Бамбаев восклицает: «Русь, экая эта Русь! Посмотри хоть на эту пару гусей: ведь в целой Европе нет ничего подобного. Настоящие арзамасские!»

Наконец, В. Г. Короленко, не раз бывавший в Арзамасе в 1890—93-х годах, позднее, работая над повестью «Муза», также воздал хвалу арзамасскому гусю: «Прежде… гусь ходил на Нижний и далее на Москву. Нужно было посмотреть арзамасские дороги во время этого гусиного похода. Можно было бы подумать, что среди лета выпал снег и что снежная дорога ожила, волнуется, шевелится, течет… Целые отряды погонщиков отправлялись с хворостинами за этой армией. А что пыли, что гоготу, сколько оживления и суматохи, когда какая-нибудь почтовая тройка с разбегу врывалась в середину отряда…»

В СМОЛЯНЫХ ЛАПОТКАХ

Это еще до железных дорог…