Арзюри. Книга 1. Ваади

Разве что вот приятным ощущениям что-то мешает. Что? Зачем? Звук? Уберите!

До меня вдруг дошло, что невнятное бормотание сменилось криком:

— Не выходи из хогана! Эй ты, сиди в хогане до заката! Не выходи!..

Организм сопротивлялся, пытался отторгнуть эту неприятность. Эйфорию смыло — словно на меня плеснули ледяную воду — даже не из ведра, а из здоровенного бака. По коже побежали холодные мурашки.

«А вы кто?» — хотел крикнуть я, но изо рта вырвался лишь хрип. Откашлявшись, я, наконец, встал на четвереньки. Ура! Рюкзак был рядом. Кстати, мой рюкзак. А второй — явно Котькин. В боковом кармашке — бутылка воды. Кое-как отвинтив трясущимися пальцами крышку, я сделал глоток. То что надо!

Теперь я мог сосредоточиться на этом голосе. Грубом, но, кажется, женском.

Я снова откашлялся и уже более бодро сказал:

— Э… Здравствуйте! Меня зовут Вадя… Вадим.

Голос на мгновение умолк, а затем разразился непонятными звуками. Я потряс головой и отхлебнул еще глоток.

— Аэбуэ.. ауэф… — продолжала говорить женщина. — Ну ты, Вадик, русский, что ли?

— Да, да! Я с Заволжья! — радостно закричал я. — Но сейчас прибыл с Красного моря!

— Эуэу-уфээ-фээуфф… Мы говорим на местном языке. Переходи на него, иначе тебя никто не поймет тут!

Женщина, хоть и говорила с каким-то непостижимым для меня акцентом, была категорична. Но по-женски непоследовательна. Откуда я мог знать местный язык, скажите пожалуйста! Я же только что появился тут! Я попытался сосредоточиться и сформулировать это в деликатной форме — вряд ли мне следовало начинать свою жизнь на новой планете со ссоры, да еще и с женщиной. Но тут вспомнил, что галактический язык дается каждому в момент перехода. Наверное она имела ввиду именно его!

Женщина тем временем продолжала завывать. И опять совершенно непонятно. Внезапно с другой стороны послышался еще один голос. Тоже женский, но более слабый. И не командирский, а умоляющий:

— Делай, пожалуйста, как тебе говорят!

«Что говорят?» — хотел съязвить я, но вдруг понял, что не могу сказать ни слова. Непривычно вибрировала гортань, а кончик язык двигался как-то не так.

— Да, продолжай! У тебя получается! — удовлетворенно подтвердила первая женщина.

— Постарайся говорить больше, расскажи: кто ты и откуда, — посоветовала вторая. — Э-эй, не молчи!

И я заговорил. Замолчал и заговорил снова. Я и вправду говорил на каком-то другом, неизвестном мне языке! А эти женщины, меня почему-то понимали. С каждой минутой говорить мне становилось все легче.

Отлично! Я еще и новый язык выучил заодно! Радостно завозившись, я, наконец, сообразил, что могу снять с себя теплую одежду. О чем я только думал, когда собирался! Это ж надо было так утеплиться!

Стянув с себя куртку, сапоги, а затем и оба свитера, я понял, что сделать это надо было давно. И вообще, хорошо бы посмотреть внимательней, куда меня забросила судьба. Я тихонько раздвинул полог хогана.

— Сидеть! Не высовывайся ты, дитя идиотское! — вдруг сердито рявкнула первая женщина.

— Пожалуйста, не выходи, это очень опасно, — испуганно попросила вторая.

Я отпустил полог и уселся посреди хогана.

— И долго? — с обреченностью и раздражением спросил я.

— До заката, я ж тебе говорила. Это еще примерно два земных часа.

За два часа мы поговорили о многом, хотя вопросов у меня осталось в тысячу раз больше.

Первую даму (ту, с грубым голосом) звали Магдой и она жила здесь уже полгода. Аборигенов на планете не было. Как и животного мира. Только растительный. Земляне назвали планету «Арзюри», как объяснили мне дамы, так называлось какое-то божество, дух то ли леса, то ли дикой природы. И с этим вот растительным миром они вели непрерывную войну. Вернее, растительность отчаянно боролась с пришельцами, всячески мешая людям жить, а те прилагали все возможные усилия, чтобы выжить. Мне показалось это смешным — я представил себе, как дерусь с кустами и деревьями-великанами, а потом поинтересовался у Магды, давно ли она перечитывала Дон Кихота. Впрочем, веселье мое длилось недолго. Потому что я познакомился, наконец, с обладательницей второго женского голоса.

Ее звали Ико. Она прибыла из Японии часов на шесть раньше меня. Не разобравшись, с новым незнакомым языком, просто не поняла, что кричала ей Магда. И высунулась из хогана. То есть приоткрыла полог и высунула наружу ногу. Что сказать, она оказалась очень мудрой, эта японка, я бы сначала высунул голову!

Как только нога Ико оказалась снаружи, в нее тут же вцепилось «что-то очень горячее и очень колючее» — она тут же отшатнулась. И завизжала от ужаса — на ноге от колена до ботинка не было уже ни штанины, ни даже ее собственной кожи. В хоган Ико втянула окровавленный кусок мяса, который еще секунду назад был ее ногой. От ботинка осталась только подметка.

Ико сумела справиться с истерикой, достала аптечку и обработала раны. И лишь после этого упала в обморок. Очнувшись, она сумела перейти на новый язык и немного поговорить с Магдой, которая сидела в своем конусе «на дежурстве, чтобы встречать новичков». А тут вдруг между ними вдруг вырос еще один хоган, то есть на планету прибыл я.