Арзюри. Книга 2. Данк (СИ)

— Судебное разбирательство номер тридцать шесть объявляю открытым. Согласно традициям Предгорной колонии землян, я в качестве главного судьи буду вести заседание, но вердикт должно вынести жюри присяжных из двенадцати человек. Половину из них должны составлять женщины, половину — мужчины. Ради соблюдения принципа независимости суждений, среди них должно быть два человека из числа новичков колонии, не имеющих никаких связей с подсудимым с момента своего прибытия на Арзюри. В число присяжных нельзя включать друзей, родственников и близких знакомых подсудимого. До окончания судебного заседания вне судебного процесса, как то: перерывы на еду, сон или вызванные особыми обстоятельствами, всем присяжным следует оставаться в изоляции и не общаться с не включенными в жюри лицами. Все присяжные будут жить здесь, в Пещере до вынесения вердикта. Вынесенный присяжными вердикт является окончательным и не подлежит обсуждению. Вердикт может быть обжалован и пересмотрен в течение трех суток после вынесения приговора. Если приговор будет обвинительным, преступник должен покинуть лагерь по истечении этого срока.

Этель тяжело выдохнула, оторвавшись от лежавшего перед ней текста, по которой зачитывала косноязычный текст условий проведения судебного заседания. Снова выпила воды из стеклянного стакана и, на мгновение подняв глаза на зал, снова уткнулась в тетрадь.

— Присяжные заседатели должны быть избраны до того, как начнется слушанье дела.

Вадим в этот момент словно отключился. Его сознание с интересом следило за отбором присяжных, принимало деятельное, а порой и азартное, участие в обсуждении кандидатур, давало оценки близости дружбы с подсудимым. Да–Нет–Не знаю–Знаком–Работали вместе… Но это было словно со стороны. Забавная сценка из напряженного детективного фильма, переживания за судьбы тех, кого отобрали и тех, кого отклонили. Спектакль, не имеющий к нему никакого отношения.

Наконец, затянувшийся почти на всю ночь отбор, завершился.

Девушка, приехавшая на плоте и оставшаяся в предгорном лагере — да, она видела Вадима во время соревнований, но не общалась с ним; нет, он не видел ее среди болельщиков и не общался с ней. Еще три женщины из верхнего лагеря и две из нижнего.

Шестеро мужчин — трое из верхнего лагеря и трое из нижнего. Один из них прибыл на Арзюри около месяца назад, но с Вадимом ни разу не разговаривал и до суда даже не знал его имени, думал, что подсудимого зовут Данк.

Итого: двое «независимых», которые совсем не знали подсудимого, и десять тех, кто жил здесь довольно давно, кто знает Вадима, но почти не общались с ним и ни разу не работали с ним в одних отрядах.

Трудно найти совсем незнакомых людей в лагере из двухсот человек, живущих на одном пятачке. Все знали друг друга в лицо, многие — по именам, почти все встречалась в столовой за завтраками и ужинами, все без исключения побывали в куполе и, конечно же, знали, кому обязаны его появлением…

Этель таким же гулким, но скучным голосом зачитала инструкции для присяжных. Затем представила «прокурора»:

— Обвинение в нашем суде представляет Захир. С момента обнаружения улик он был в самом центре расследования и, пожалуй, лучше всех знает все аспекты дела.

Вадим взглянул на обвинителя. Знакомое лицо. Ну да, конечно! Когда началось сооружение цеха по производству пленки для купола, он пару дней работал на монтаже. Но чувствовалось, что он предпочитает быть руководителем — ему нужны были не похвалы и подбадривания, а почитание. Веселый, хвастливый, работал он отлично, но постоянно тянул одеяло на себя, спорил с Вадимом. А затем прекратил записываться в ежедневных списках на работы в бригады по строительству Аквадома, вероятно сам понял, что двум лидерам в проекте не ужиться.

— Полагаю, сегодня мы начинаем, потому что вряд ли успеем закончить рассмотрение всех нюансов до рассвета, дело по обвинению человека, известного нам как Вадим Хворост, прибывшего через хоган на нашу визитницу полгода назад, ранним утром сто семьдесят третьего дня пятьдесят девятого года предгорной колонии Арзюри, две тысячи сто седьмого года по земному календарю и сотого года с момента появления на Земле первой визитницы, — Захир сделал паузу, чтобы оглядеть зал и сделать дату прибытия более весомой в сознании подсудимого, присяжных и зрителей. —Первую ночь на Арзюри он провел в своей палатке, поскольку еще не перестроился на наш ночной режим. Наутро, после дежурства по кухне, подсудимый вернулся в палатку и проспал полдня. Далее следует обвинение, в деталях которого нам предстоит разобраться в ходе данного судебного разбирательства.

«Почему сразу обвинение? Убийство же состоялось не на второй день моего пребывания тут», — с недоумением подумал Вадим. Сделав паузу и отхлебнув воды, обвинитель продолжил: