Арзюри. Книга 2. Данк (СИ)

Что произошло в верхнем лагере, что люди не смогли даже найти бумагу и ручку? Почему речь идет лишь о Ваади? Кто и зачем бросил послание в реку? Вопросы множились один за другим, но ответов найти было невозможно. Обеспокоенные странной ситуацией люди быстро собрали команду и уже через сутки плот отправились в поход. На борту находились люди, с которыми Ваади успел сдружиться, пока лежал в их лагере с перебитым позвоночником.

Увидав эту необычную записку, Соров присоединился к ним, решив обязательно вернуться в Мертвый лес позже. Он сообразил, что в лагере произошла какая-то гадость.

Когда же они встретили плот с Магдой и Марком, стало понятно, что терять нельзя ни одного часа — если суд состоялся и Вадима выслали из лагеря, он может погибнуть в любой момент. И «бурлаки» включились в работу с утроенной силой.

На корме сидели две девушки, глядя на убегающую из-под плота воду.

— Ты знала Ваади, а теперь знаешь Вадима, — сказала Алони из Ущелья своей новой знакомой Магде из Предгорья. — Они сильно отличаются?

— Очень. Мне кажется… Слишком по-разному у них сложилась жизнь на Арзюри. Ваади был словно ребенок, за которым требовался уход. Немного капризный, немного замкнутый. Его сильно подкосила гибель его девушки… Он рассказывал тебе о ней?

— Ико? Да, конечно. И мне было очень жалко его. Потому что он потерял не только Ико, но и своего друга. Если спасти Ико он не мог, то это была ситуация непреодолимой силы… так это называют, да? А вот Винни-Пух погиб, потому что кинулся спасать Ваади. И спас… Но легче от этого Ваади не стало. Он очень мучился своей виной…

— После возвращения от вас я с ним не виделась, он же почти сразу отправился на Землю, — извиняясь, объяснила Магда. — Представляешь, отправился в обнимку с оохолом!

Девушки рассмеялись.

— Ну и как, на Земле обрадовались подарку?

— Думаю, да. По крайней мере Соров точно обрадовался, узнав, что попал на планету, откуда привезли оохола! Но это все ерунда. Ты помнишь Лиз?

— Да, конечно! Такая вся беленькая и хрупкая… и очень грустная…

— Она любила Винни-Пуха. И скоро родит его ребенка! Или уже родила, пока мы тут плаваем туда-сюда…

— Какая молодец! Значит, она не отправилась на Землю? Хоган бы контрабанду не пропустил?

— Лиз долго сомневалась, но все же решила остаться здесь. Отдохнуть на Земле можно и через три года, а вот ребенка Винни-Пуха уже не родишь потом…

Девушки замолчали, глядя на прыгающие отражения луны в воде. Молчание их было печально и возвышенно, хотя и думали они вовсе не о Лиз.

Глава 17. Рассказ Алони

Вадим спешил.

Добравшись до своей предыдущей стоянки, вскипятил воды и заварил в термосе чай. А затем снова отправился в путь. Сколько бы ни уговаривал он себя, что плотина продержалась уже многие годы, если не сотни лет, но не мог избавиться от тревоги, которая гнала и гнала вперед.

Отправляясь в поход, он выискивал более удобные для себя места — ближе к скалам. Они и отдых глазам давали, и ставили перед ним вызовы, один другого интересней. Но сейчас, когда Вадим торопился вернуться, это оказалось некстати. Теперь ему было не до скалолазания. Хотелось найти более удобную тропу.

Когда до последней на этом пути стоянки — первой, где он останавливался после того, как покинул базу, — оставалось не более пятисот метров, он оступился и полетел вниз. Резкий рывок — страховочный трос выдержал испытание. Но оставшаяся сверху гекса угрожающе заскрипела, на шлем посыпались мелкие камешки и песок. Хорошо, что он все же ею воспользовался. Плохо, что слишком поспешил и не вбил крюк, да и гекса была лишь одна. Хорошая, надежная, но всего одна.

Альпинизм не терпит небрежности. А он был пренебрег аккуратностью. Увлекся целью, забыв о безопасности.

Оглядывая скалу перед собой, Вадим пытался найти щель, чтобы зацепить дополнительную закладку, а лучше несколько. Тогда можно будет спуститься ниже. Он глянул вниз — не меньше шести метров до небольшого уступа. Довольно узкого, но там можно будет встать и вбить крюк. А дальше — обрыв к самой реке, метров восемнадцать–двадцать. Лететь в воду сейчас бессмысленно, до глубокого места он не допрыгнет, упадет на берег или, в лучшем случае, на мелкую воду, что вряд ли его спасет.

Луч фонарика, закрепленного на шлеме, выхватывал лишь гладкую скалу. Сердце бешено колотилось в груди. Нет. Не может такого быть! Должна, должна быть щель! Хотя бы для самого мелкого стопера!

* * *

Плот продвигался вверх по реке довольно быстро. Днем девушки, сменяя друг друга, шли впереди «бурлаков», усыпляя то там, то тут выбивающуюся из-под песка и камней траву. Это позволило двигаться круглые сутки, а не только ночью. И вот, наконец, впереди показались знакомые пейзажи — вначале гора с Пещерой, а, вскоре, и первые палатки колонистов.

Встретили их радостно. Но настроение путешественникам испортило известие, что Вадим уже три недели назад был изгнан в горы. Да, его хоган все еще стоял на месте, значит он был жив.