Асенька и ее зверь

– О, какие люди? Богиня почтила своим появлением грешную землю? Ты где? В Ярике? Надолго?

– Нет, я…

– Слушай, я в Питере. Мне до Ярославля… двенадцать часов автобусом. Только в воскресенье смогу, подождешь?

– Валь, я уже…

– Ладно, я тогда тебе одну штуку экспресс-почтой прям-щас отправлю, только…

– Заткнись уже, Миронов, и выслушай меня. Я тоже в Санкт-Петербурге.

В трубке внезапно воцарилось молчание, а потом невидимый собеседник осторожно спросил:

– Да? Совпадение? Не думаю. Нам нужно встретится тогда, Анастасия. Давай так: удобнее всего будет встретиться в центре. Запускай навигатор и приезжай на Васильевский остров. Жду тебя в два часа в Токио сити. Метро Василеостровская, Средний проспект. Как из метро выйдешь, сразу налево, там меньше ста метров, найдешь. Как раз между часами “пик” и успеешь приехать. Узнаешь меня?

Удивилась. Угукнула совершенно невежливо и отключилась. Чего она там в нем могла не узнать?

Вот и маршрут прогулки определился.

***

И все-таки Валентин ее смог удивить. Изменился он капитально, с первого взгляда и не узнать. Куда девался смешной, криво подстриженный парень в очках (ужасно ему не шедших, но надеваемых “для солидности”) растянутой толстовке, худой и какой-то нелепый? В нем поменялось все: и стрижка, и походка, и разворот плеч. Даже джинсы и свитер были совсем другими, явно уже из хорошего магазина, а не секонд-хенда на Первомайской. Но главное, взгляд: уверенный и спокойный. Почти что мужчина, уже не мальчишка.

Он тоже ее не сразу заметил. Наверное, сложно было поверить, что эффектная девушка, сидящая за одним столиком с двумя одинаковыми крепкими мускулистыми блондинами, и есть его деревенская подружка. Наконец, в лице Валентина появилось узнавание, он даже глаза раскрыл так широко и улыбнулся дурашливо, и у Насти от сердца отлегло. Нет, не такие уж и разительные перемены.

– Ну здравствуй, пропажа, – опустился он к ней за столик. – Целоваться, пожалуй, не будем, я с замужними не целуюсь, не для них моя роза цвела. И который из этих твоих красавцев – Беринг? Не отвечай, я сам угадаю – у вас мжм?

Лицо Эмиля вдруг побагровело, а Эрнест фыркнул по-звериному.

– Это моя охрана, Валь, – быстро сказала Настя, начиная злиться. Нет, она поторопилась. Нисколько этот обормот не изменился.

– Да я понял, понял. Они могут попить свой кофе за другим столиком, а?

– И мне потом им пересказывать? Слишком долго. Давай к делу.

– М-м-м, вот прям сразу? Уговорила. Я, кстати, тебя искал. Пробил Беринга по всем каналам. Владимир Михайлович Беринг, место рождения – город Санкт-Петербург, тридцать два года, уже даже доктор наук, еще почему-то доцент, биолог, член кучи всяческих академий со страшными названиями, куча публикаций, уважаемый человек. И не бедный, как я понимаю. Нехило ты замуж выскочила, лисеныш. Вижу, что брак удачный, да?

– Не знаю, что ты там видишь, но да, удачный.

– Ты изменилась и очень сильно. Стала такая…, – Валька описал в воздухе нечто похожее на гитарные изгибы и лукаво подмигнул хмурому Эмилю. – Вот что деньги с человеком делают.

– При чем тут деньги?

– Косметолог, парикмахер, стилист, дорогие шмотки, – перечислил парень. – Волосы наращивала или процедуры всякие? Шикарные стали. Ладно, не злись, я не мастер комплиментов. Одно только скажи, что такого секретного в Белогорском заповеднике, что туда вообще никого не пускают? Я даже с отцом помирился ради его связей. И все равно – закрытая зона. Там что, ядерное оружие производят? Секретная база НАТО? Биологические лаборатории по клонированию динозавров, что?

– Редкая флора и вымирающие виды фауны, – скупо бросил Эрнест.

– Уникальная биосфера, – добавил Эмиль.

– О да, про вымирающее я нашел. Медведи эти берингийские, кабарги белогорские всякие.

– Заявку оставляйте и приезжайте, – снова подал голос один из “Э”. – Ничего секретного. Вход всего восемьдесят рублей, между прочим.

– Ну конечно, – ухмыльнулся Валька, заглядывая все же в меню. – Это если по разрешенным маршрутам. А вглубь уже не пускают, я пробовал. Ну да ладно. Говорите, нет динозавров? Жаль. Насть, а кто такой Шапкин?

Резкий перевод темы заставил девушку вздрогнуть.

– Мой отчим, – неуверенно ответила она. – Участковый в Глухаревке. А что?

– А ничего. Шапкина Василия в природе не существует, чтоб ты знала. Документы его я нашел в базе данных местного УВД, и не смотри на меня так ошарашенно, да, умею, а дальше – вообще забавно. Родился в городе Рыбинске Ярославской области в 1971 году. Кстати, ты знаешь, сколько роддомов в Рыбинске?

– Эээ… один? – растерянно предположила Настя.

– Угадала. Так вот, в 71 году в Рыбинске родилось около двенадцати тысяч детей. Из них Шапкиных – одиннадцать. Семь девочек, четыре мальчика. Василия ни одного.

– И что?

– Ничего. В архивах ЗАГС тоже Василия Шапкина не зарегистрировано. Я проверил несколько лет.

– Зачем?

– И, главное, как? – с подозрением спросил Эмиль.

– Устроился туда на подработку, оцифровывал базы данных. А вот зачем… интересный вопрос.

– Может, он имя сменил? – азартно предположила Настя. – Или даже – имя и фамилию.