Асфоделия. Суженая смерти (СИ)

Мы свернули с центральной аллеи на боковую, поуже, пустынную. С утра облачно, серо, и оттого народу в парковой зоне меньше обычного.

– Ты вообще обо всём ему отчитываешься?

– Только о том, о чём ему необходимо знать в рамках моей службы. Но не абсолютно обо всём, что вижу и слышу, – мужчина бросил на меня искоса странный взгляд.

Затаилось в нём, тяжёлом взоре этом, нечто непонятное, словно Эветьен знал что-то тайное, очень личное обо мне – Алёне, не Асфоделии, – чем не поделился с правителем, но о чём нет-нет да размышлял сам.

– И что, на этом всё? То есть больше ничего нельзя поделать, только смириться и пожениться через два-три месяца?

– Как я уже говорил однажды, императору интересны одарённые люди, не являющиеся адептами Заката. Но нынешнее положение одарённых в Империи таково, что шансы разыскать тех, кто нужен Стефану, не столь уж велики. Законы не изменить в одночасье, равно как и мнение и отношение людей. Поэтому нас, свободных от ока закатников, мало. Ещё меньше среди нас, кого можно было бы держать при дворе, не вызывая подозрений, ввести в ближний круг императора. Среди приближённых Стефана я такой не один, но… – Эветьен вдруг усмехнулся. – Но я единственный не слишком юн, не слишком стар, подходящего положения, при том не женат и не связан обещаниями. Фрайнэ, как легко догадаться, среди нас нет. Отпускать тебя, первую одарённую женщину в нашем кругу, император не желает, тем более в свете произошедшего с другими его жёнами. Однако и оставлять тебя при дворе незамужней, со шлейфом слухов нельзя. Чревато не только усилением пересудов, но и недовольством со стороны твоих соотечественников. Самый простой способ разрешить эту дилемму – выдать тебя замуж за надёжного, проверенного фрайна, чьё положение упрочит твоё, а имя сокроет огрехи прошлого, недавнего и отдалённого.

– Но я не могу!

– Отчего же?

– Ты не понимаешь!

– Не понимаю чего?

– Я не… не могу, – повторила я беспомощно.

– Я не буду грубым или, упаси Благодатные, жестоким с тобой, не собираюсь ни отсылать тебя подальше, ни требовать наследника сию минуту, – Эветьен вновь остановился, отпустил меня. – Положение твоё ниже не станет, наоборот, и ты ни в чём не будешь нуждаться.

– Да что вы всё твердите и твердите о положениях и именах? – всплеснула я руками. – Ладно, хрен с романтикой, браки по расчёту испокон веков не предполагали нежных взаимных чувств, одну только выгоду. Но сам подумай: островитянка, из семьи мятежников, то ли бесприданница, то ли не пойми кто, при дворе без году неделю, ни черта не помнит и не знает. Вот на кой тебе такая жена?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Почему же бесприданница? – Эветьен окинул меня взглядом на диво благодушным, исполненным философского терпения. – Стефанио за тобой земли неплохие даёт… будет тебе собственный дом.

О-о, меня ещё и с доплатой впарили! Горькую пилюлю, поди, подсластили, чтоб не так обидно было товар сомнительного качества брать!

– Ты и впрямь не понимаешь, – я с нажимом потёрла виски, словно нехитрое это действие могло помочь донести мою мысль до собеседника.

Потому что Эветьен не на фрайнэ Асфоделии жениться собирается, а на мне, Алёне! И если ничего не изменится, и я останусь в этом теле – а всё к тому шло скорым ходом, – то жить ему придётся со мной, не с дамой благородного происхождения и воспитания. А мне с ним – мне, которая вполне комфортно чувствовала себя на своей территории, одна, без постоянно мельтешащего перед глазами мужика и его тараканов.

– Ты права – не понимаю, – покачал головой Эветьен.

– Я Тисону ничего не сказала, – прошептала я.

– Он всё равно рано или поздно узнает.

– Узнаю о чём?

Я резко повернулась к невесть откуда возникшему Тисону. Он стоял посреди аллеи, переводил вопросительный требовательный взгляд с меня на брата и обратно. Судя по тому, что Эветьен и бровью не повёл, приблизившегося брата он заметил куда раньше, чем я.

– Следишь? – уточнил Эветьен невозмутимо.

– Учусь у лучших, – парировал Тисон с намёком, непонятным мне, раздражённым, но очевидно не оставшимся загадкой для Эветьена.

– Что, вне всякого сомнения, достойно похвалы.

– Сколь подозреваю, это связано с твоей беседой с Его императорским величеством? – обратился Тисон ко мне.

А я и слова вымолвить не могу.

В горле пересохло и умные мысли, как назло, разбежались. Хотелось сквозь землю провалиться и не думать о реакции Тисона.

– Стефанио вчера беседовал не только с Асфоделией, но и со мной.

– И что же он сказал?

Эветьен повернулся ко мне, встал ближе, будто подчёркивая наш новый совместный статус.

– Волею Его императорского величества я возьму Асфоделию в жёны, дабы дать ей своё имя и упрочить её положение при дворе.

С минуту Тисон молчал, лишь смотрел по-прежнему на нас обоих по очереди. Лицо его, мрачное, замкнутое, не выражало ничего, кроме отсутствия должного восторга по поводу женитьбы брата. И от паузы этой, тревожной, давящей, становилось только хуже, я не знала, чего ждать, и могла лишь догадываться, о чём думает Тисон.