Асгард - город богов (история открытия)

Что было через десять лет? В эту вторую волну я попал неожиданно. Сначала в сентябре - поездка в Краснодар. Это была командировка общества книголюбов. Несколько дней я обитал в гостинице на окраине, где у моего окна начинался провод, и на него садились ласточки, и одна птица касалась крыльями другой. Я боялся: вдруг провод оборвется. Чувствовал: это отзовется на мне. Я гулял по широкой Красной улице, ходил купаться в затон, где стоит, наверное и поныне, подводная лодка - памятник событиям войны. Время помню совершенно точно начало сентября, когда не виданный мной раньше темрюкский темный виноград заставил отказаться от какой-либо другой еды на два или три дня. Но четвертого сентября я взял билет на автобус и через Джугбу днем, в жару, поехал в Адлер. Там было море... и Хоста! Каким счастьем мне казалась гостиница "Горизонт" в Адлере и все, что с ней было тогда связано: мороженое в кафе на крыше после жаркого дня, вечерние купания у самого порога гостиницы, одиночный номер с цветным телевизором, наивные кинофильмы и концертные программы, высокая статная дама - заместитель директора гостиницы, в которую я готов был влюбиться. Уже в те немногие дни шла подготовка. К чему? Я не мог этого знать. У меня не было забот. Я выступал в санаториях, домах отдыха, меня слушали, я показывал опыты с биополем, я брался за все, мне было интересно, лишь позднее я холодно созерцал себя в этом хаосе времяпровождения, стараясь уловить ускользавшую нить событий - внутренних, не внешних.

Я был счастлив и жил верой в счастье. Черный от загара, я ходил иногда по улицам без рубашки и майки, но со стороны казалось, что я в темной рубашке. У меня кончились деньги. Я питался сыром, который поливал соусом. Потом выслал телеграмму матери.

Удивительная беззаботность! А если бы она промедлила? Но на другой день, на пляже за Кудепстой, на поручень аэрария сел белый голубь. Я подошел к нему, но он не боялся меня. В ту минуту никого рядом не было: только голубь и я. Он не улетел. Даже когда я протянул к нему руку и почти коснулся его перьев. Тогда пришел ответ: для меня есть известие. Через два часа я получил деньги, всего сорок рублей. Это было уже не счастье, а эйфория. Я пировал в кафе на набережной. Я ездил на автобусе все на те же хостинские пляжи. Я успевал выступать днем и вечером. И это самая большая загадка. И вот я увидел трех голубей во дворце санатория "Мыс Видный". Сначала - одного. Потом - еще двух, оба белые. Три голубя ворковали и на пустынном дворе обошли степенно груду ящиков, клумбу, направились по дорожке к раскрытому зеву подвала. Я наблюдал за ними в окно с четвертого этажа. Через пять минут начиналось мое выступление с демонстрацией мгновенного исцеления с помощью биополя - тогда я позволял себе самые рискованные тексты на афишах. Но в эти пять минут я увидел, как один голубь поднялся в воздух, закружил над крышей и исчез в чердачном окне. Тогда два голубя тоже поднялись и улетели. И я знал, что тот, первый голубь я сам. Поздним вечером, когда я вышел к автобусу, к остановке быстро подошли две женщины в светлых платьях: одну из них я хорошо знал. Они были на выступлении и вышли вслед за мной. Я рад был их видеть. Удивительная легкость общения во время этого короткого свидания говорила мне о магии, которую я постигал и которой поражался. И вот их нет, как не стало голубей. Вечерний автобус петляет по склонам горы Ахун. Внизу то место, где я тонул в семьдесят третьем. А за день до этой встречи я видел в Адлере женщину, очень похожую на мою знакомую, и вспоминал ее, хотя не знал, что увижу. А она в тот день читала мою афишу и тоже вспоминала меня. С тех пор меня изумляли обязательные совпадения: если я видел человека, который был похож на моего хорошего знакомого, то, значит, в ту самую минуту этот знакомый думал обо мне. Лица людей стали говорить мне больше, чем до тех пор, иногда лишь выражение лиц совпадало, но и это было верным признаком странной связи между мной и моим другом, товарищем, женщиной или мужчиной. Мир преображался в ту осень.