Асгард Возрождённый

– А то, что потом исполнится вами же предсказанное, но не понятое – появится новый Творец и новый мир. Всё, как вы и говорили. Пойми, Древний Бог, мы не оскверняем себя ложью. Правда – сильнейшее оружие. Нам нет нужды врать, изворачиваться и что-то скрывать. Видишь, твои друзья уже наступают?… Мы выполняем обещанное.

– Но, я так понимаю, что-то попросите и взамен?

– Нет, не попросим. Ты сам станешь сражаться теперь на нашей стороне, Древний бог Один, ты и твои сородичи. Хедин и Ракот подобны плотине, что загораживает собой свободный бег потока. Мы призваны убрать эту преграду. А что до «смерти Сущего»… Умирает ли малый ручеёк, впадая в полноводную реку? И умирает ли эта река, впадая в океан?

Ухмылка Старого Хрофта, сумрачная и недвусмысленная, казалось, говорила – у меня есть что вам ответить, но какой смысл?

Да, умирают, хотелось сказать ему. Унесённая в солёный океан рыба, привыкшая к жизни в реке, погибнет. И точно так же погибнут обитатели солёных морей, если вздувшиеся от невиданных половодий реки изольются в морские заливы огромными массами пресной воды. Жизнь, кипевшая в лесном ручейке, не сможет выжить в большой реке. Жизнь большой реки – лишь до границы океанских вод. Всё имеет свой предел, свой исток и своё устье.

Но это не значит, что надо дать умереть малому лесному ключу, склонившимся над ним папоротникам, лягушкам и головастикам, тритонам, мелкой рыбёшке, жукам и личинкам, водомеркам, стрекозам и вообще всем, кому щедро дарит возможность жить скромный ручеёк, булькающий в глубоком овраге.

Но вслух Отец Дружин ничего этого не сказал. Лишь сощурился, продолжая молча взирать на разворачивающуюся перед ним битву.

Меж тем часть демонов сумела вмешаться и в схватку Яргохора с валом валящими духами. Крылатые существа зависали на миг над воронкой и рассыпались знакомой уже угольно-чёрной пылью. Пыль густой завесой оседала вниз, и серую муть словно пронзало бесчисленно-аспидными стрелами. Яргохор упёрся – и перестал отступать.

– Теперь твоя дочь должна завершить дело, – услыхал Старый Хрофт. – А потом придёт самая главная подмога. Ждать совсем недолго.

* * *

Райна бежала по узкой золотой тропке. Мировое Древо поднималось перед ней во всей красе, исполинское, обнимающее ветвями всё Сущее, пребывая разом и далеко, и близко, за тонкой, почти неощутимой складкой реальности. Ветви раскинулись, казалось, от края и до края Упорядоченного, равно прикрывая от вечного наката волн Хаоса и устроенные миры среди бесчисленных звёзд, и огненные бездны, где каждая частица, казалось, дышит как раз тем же Хаосом.

Великое Древо, и протянувшиеся сквозь изнанку Сущего корни. Незримые, оплетают они три источника магии, и не то питаемы ими, не то сами отдают им что-то.

Теперь Райна чётко видела пожар на месте призрачного двойника Асгарда и целую процессию теней, направляющуюся прямо к ней.

Золотой луч стягивался в нитку, истончался, и одновременно валькирия ощущала, что путь всё удлиняется и удлиняется. Из сгустившихся в развилках исполинского ствола теней выползали серые облака, скрывая фигурки готовых освободиться асов.

– Что, опять?! – не сдержалась валькирия, вновь завидев впереди резные столбы очередных врат без створок.

Но на сей раз возле них не стояло стражи.

А золотая нить, ярко блистающая среди серого предгрозового сумрака, вела куда-то вверх, совсем не к асам, но к чему-то совершенно невообразимому. И врата, и бородатые стражники, и их цветастые одежды, расшитые золотом, и посохи с рубинами – всё было лишь символами, манифестациями чего-то истинно сокровенного, не постижимого разумом валькирии. Валькирии, хоть и бессмертной, но, по сути, простой воительницы, ну или, в исключительных обстоятельствах, – самозваной Водительницы Мёртвых.

Престол. Нечто названное стражами «Престолом» – валькирия постаралась дотянуться до него, представить его во всём блеске славы и силы, словно ожидая, что это поможет, откроет дорогу её старшей родне, даст им выбраться из царства теней не просто бессильными призраками; но всё, что приходило на ум дочери Одина: золотой блеск Валгаллы, её пиршественный зал, высокий трон Отца Богов, – всё не то, не то, слишком просто, слишком земное, слишком обычное. В нём не крылось никакой тайны, просто яркое и разукрашенное.

Престол же, скрытый загадочными облаками, которые, конечно, облаками вовсе не были, являл собой нечто соверешенно неописуемое и даже не поддающееся объяснению.

Альвийский меч дрожал в руке валькирии, рвался в бой, но ему тут нечего было рубить или рассекать. В спину Райне дул тёплый морской ветер, словно на короткой носовой палубе «дракона», огибающего ясным весенним днём мыс Ставнесс в Восточном Хьёрварде, – отец, Ястир и братец Фенрир продолжали сражаться, щедро делясь с ней силой.

Что ж, может, тайны высокого Престола и не для неё, но к асам она прорвётся. И порукой тому – альвийский меч.

Интерлюдия 1

Лагерь небольшого войска Хедина, Познавшего Тьму, замер в ожидании. В высоком шатре самого Познавшего горели свечи, углы тонули во мраке.