Асгард Возрождённый

Она робела, со стыдом признаваясь себе в этом. Насколько же было проще с теми же Безумными Богами, или с мертвоедами мира Агасты, или дикими колдунами Врагаша, или духами-вампирами Семмолы! Насколько легче было защищать юную королевну от наёмников её родственничка, решившего, что «девчонкам на троне не место!». Насколько проще и бестревожнее было мчать к Валгалле с павшим героем, готовясь ввести его в зал эйнхериев, под приветственные кличи его новых товарищей!

Всему этому настал конец. Или, вернее, наставал.

Валькирия с тоской обернулась. Далеко-далеко вздымалось исполинское Древо Мира; здесь, в домене Соборного Духа, его дом. Корни его тянутся к трём Источникам Магии, не то питаемые ими, не то сами питающие их. Загадочные стражи, утверждавшие, что «она не готова», но в конце концов не сумевшие ей помешать, и великое Нечто (или Ничто?) на том конце золотой тропы – все эти тайны Райна поневоле оставляла за спиной.

Врата обратно, в мир живых, широко раскрыты. Раскрыты, как несложно понять, Дальними. Союзнички, тоже мне… – поёжилась валькирия.

Она выдохнула и позвала. Тени дрогнули, послушно потянулись следом, а далеко-далеко за спиной Райны раскрыл неоглядные крылья и устремился в неведомую высь великий Орёл.

* * *

Гномьи огнебросы выдохнули все разом. Над задними рядами воинства Хедина поднялись, словно сами собой, в воздух громадные радужные змеи, не имевшие никаких крыльев, но, похоже, преотлично умевшие летать. Эльфы-лучники дружно отпустили тетивы, целый рой стрел взмыл в серое поднебесье; оставляя за собой огненные дорожки, устремился к налетающему волку.

Серо-серебристый мех вспыхнул разом в полусотне мест, огоньки заплясали по шерсти, стремительно сливаясь в сплошное море. Помятый в нескольких местах, испещрённый царапинами во множестве, шлем Яргохора повернулся к Одину. Хозяин шлема был в явном недоумении.

Что же ты медлишь, Отец Богов?!

Гномьи огнебросы харкнули прямо в раскрытую пасть сына Локи множеством пламенных шаров. Увернуться не смог бы никто, однако Фенрир, с охваченными огнём боками и загривком, будто и не чувствуя боли, взвился в гигантском прыжке, пропуская выпущенные в упор заряды под собой.

Вцепившиеся было в шкуру языки пламени меж тем вдруг зашипели, тело волка словно одевалось ледяным панцирем, голубоватым, под цвет исчезнувшей чуть раньше руны Старого Хрофта. Огонь заметался, но спасения не было, лёд вздувался чудовищными наплечниками и защищающим шею хауберком, поножами, налобником и просто пластами, прикрывавшими сына Локи.

Целый рой стрел с невероятной меткостью был пущен эльфами прямо в глаза Фенрира, однако прямо перед ними вдруг схлопнулись прозрачные ледяные линзы; пылающие оголовки лишь бессильно клевали холодную броню.

Яргохор лишь покачал головой. Надо полагать, в немом восхищении.

Неудача ничуть не обескуражила ратников Хедина. Гномы стремительно и чётко отхлынули в стороны, избегая огромных лап волка; эльфы-стрелки брали его в кольцо; не жалея рук, рвали тетивы с такой частотой, что сам воздух потемнел от стрел; огненные дорожки сплетались в невиданную сеть. Несколько радужных змеев и два мормата поднимались всё выше, и вокруг них разгоралось всё ярче и шире грозное гало, предвещая магический удар неведомой силы.

– Чем. Я. Могу. Помочь? – разделяя каждое слово, отчеканил Водитель Мёртвых.

– Мне нужно, чтобы они побежали. – Глаза Старого Хрофта гневно сузились. – Я хочу видеть их спины. Слышишь, Ястир?!

– Немножко не похоже на великого Одина, – заметил тот. – Но я постараюсь.

Водитель Мёртвых взял меч наперевес и шагнул вперёд, туда, где Фенрир клацал челюстями, размётывая сдвинувших было щиты гномов. Перед мордой чудовищного волка воздух вспыхнул радужным многоцветьем.

– Ставят барьер, – пробормотал Отец Дружин. Он не сомневался, что те, кому надо, слышат сейчас каждое его слово.

Ледяной доспех меж тем преображался, Фенрира теперь покрывали уже не неуклюжие латы, но гибкая, словно вторая кожа, льдистая чешуйчатая броня. Гномы напрасно разряжали свои огнебросы, клубы пламени вспухали на серебристо-снежных слоях, отдельные чешуи лопались, отваливались, но на их месте тотчас сгущались новые.

Яргохор, не оборачиваясь, размеренно шагал вперёд, а вот Старый Хрофт так и замер на одном месте, и остриё альвийского меча, несмотря на нетерпеливые подрагивания клинка, чертило одну руну за другой. Басовитое гудение зелёных кристаллов за спиной Отца Дружин сделалось громче, хозяина Валгаллы словно окатило сухим жаром полуденной пустыни – но ссутулившиеся было его плечи распрямились, руки, не дрожа, продолжали творить. Впрочем, рождающиеся символы ничем не напоминали простые обликом, изначальные руны Асгарда.

Никто не ответил бы, откуда взял их Отец Богов, никто не ведал, как он их познал. Круги и треугольники, квадраты и звёзды – они возникали точно из ниоткуда, рассечённые многочисленными линиями, со вписанными в них другими письменами, неровными, странными и пугающими.