Ашерон (ЛП)

Она закричала на грани оргазма. Ашерон замер, не услышав ответа, и разочарование от этого было похоже на то, как будто это она ударила его.

— Ответь мне, Артемида. Если ты хочешь кончить, скажи мне, на кого откликается твое тело?

Она приподняла свое тело и обхватила ногами его худые бедра.

— На тебя, Ашерон. Только на тебя.

Он опустился к ее губам с еще одним обжигающим поцелуем, прежде чем снова начал двигаться в ней. Не имея больше сил терпеть это, она откинула волосы с его шеи и вонзила свои клыки глубоко в него. В тот момент, как Артемида сделала это, Ашерон вонзил себя в нее до конца, и они достигли пика блаженства в унисон. Артемида закричала, а ее тело затряслось от непревзойденного счастья. Ашерона как будто парализовало, когда спазмы прокатились по его телу. Для него было такой редкостью разряжаться в нее, что новизна этого состояния временно ослепила его. Она сжалась вокруг его тела, перевернула так его на спину, чтобы нормально поесть. Полностью насытившись, Ашерон спокойно лежал, пока Артемида пила свою порцию крови. Впервые он не почувствовал слабости от потери крови. С шокированным выражением на ее прекрасном лице, Артемида отстранилась и посмотрела на него сверху вниз. Ее глаза теперь были серебряными, а губы покрывала его кровь.

— Кто ты такой?

Прежде чем он успел ответить, Ашерон почувствовал, как незнакомый холод и дрожь пронеслись по его телу, все это было предвестниками того, что его кожа скоро станет голубого цвета. Охнув, Артемида вскочила на ноги и вылетела из кровати, совершенно обнаженная она припала к земле, как будто собиралась нападать на него. Ашерон закинул голову назад, когда его силы вылетели такой мощной волной, что разбили все окна в ее комнате.

— Убирайся! — заорала она.

Но в этот раз, когда она хотела отправить его назад в человеческий мир, Ашерон отказывался уходить. Он схватил ее и притянул к себе. Не ошибившись в своих подозрениях, Ашерон увидел свою мраморную голубую руку на ее бледной коже.

— Что такое, Арти? Ты что стала вдруг меня бояться?

Артемида сделала глотательное движение от такого вида ее дорогого Ашерона. Золотой красавец-мужчина, чья каждая черточка была просто идеальна, исчез. То, что держало ее, было зловеще-прекрасным. Его кожа переливалась всей симфонией голубого цвета, а волосы были такими же черными, как губы и ногти. И его глаза… Они ярко вспыхивали из серебряных в красные и наоборот. Перед ней был бог разрушения, и она знала это. Артемида чувствовала такие силы, что даже то, чем обладал Зевс, можно было считать посмешищем.

— Ты обманул меня! — обвинила она Ашерона.

— Я ничего не сделал, — его кожа снова стала нормальной на мгновение, — я предложил тебе свое сердце однажды, Артемида. Тогда ты сказала, что я недостаточно хорош для тебя. А сейчас?

Это было еще хуже. Привести еще более могущественного бога на Олимп… Нет, они точно убьют ее.

— Чего ты хочешь? — спросила она, напуганная его ответом. Он что пришел уничтожить их всех? Он дотянулся своей голубой рукой до ее щеки. Его глаза горели от мучительной нужды.

— Я хочу, чтобы ты любила меня.

— Я и так тебя люблю.

— Ты так говоришь, потому что боишься меня сейчас. Я ведь могу это чувствовать.

— Нет, Ашерон. Это правда. Я полюбила тебя с того самого момента, как ты впервые поцеловал меня.

Его глаза заискрились пламенно-красным.

— Тогда докажи это.

— Но как?

— Пройдись со мной по дворцу в Дидимосе. На равных со мной.

Одна только мысль пугала ее.

— Я не могу этого сделать.

— Я бог. Почему ты не можешь пройтись с богом.

Артемида покачала головой. Все было совсем не так просто.

— Но ты же был шлюхой.

Ашерон вздрогнул от этих слов, которые пронзили его со свирепостью жалящих лезвий.

— Я девственная богиня, — сказала она с нажимом, — никто и никогда не должен узнать, что меня соблазнил обычная проститутка. Бог или нет, ты не можешь быть признан мной. Никогда.

Ей все еще было нехорошо. Бог или нет, а он все еще был лишь кучей нежеланного мусора. Смущение. Даже его мать не может признать его. Его сердце было разбито на мелкие кусочки. Ашерон глубоко вздохнул, пока смотрел, как Артемида съежилась. В этот момент, он ненавидел себя за то, кем был и кем стал. Хвастун. Он был нисколько не лучше тех, кто заставлял его молить об их доброте и ползать перед ними. От этой мысли его затошнило. Встав с постели, Ашерон поднял на ноги богиню. Ее всю трясло, когда он опустился и зашептал ей на ухо.

— Больше никогда не съеживайся от страха передо мной, Арти. Я дал слово, что никогда тебя не обижу и буду всегда его держать.