Ашерон

Тори снова погладила его руку и засмеялась над его нежной подколкой.

– Если тебя это успокоит, то я промахнулась специально. Я чемпион по метанию ножей и топоров. Поверь мне, если бы я действительно хотела покалечить тебя, я бы это сделала.

Он хмыкнул.

– Не очень успокоило, с моей точки зрения. Ты не часто ходишь на свидания, не так ли?

Тори снова засмеялась, когда подумала об этом.

– Я пыталась, но это никогда хорошо для меня не заканчивалось.

– Правда?

– Да, такое ощущение, что я какая-то проклятая или что-то в этом роде. Каждый раз, когда я сближаюсь с парнем, резко выясняется, что он гей или с ним случился какой-то неописуемый несчастный случай, и он решил порвать со мной.

– Невероятные несчастные случаи включают в себя молотки?

Она закатила глаза.

– Но один парень даже сломал ногу, когда пытался забраться ко мне в постель. Этим он положил конец моей любовной жизни. Я уже не упоминаю, о серьезном ударе по моему эго. Ой, да ладно, ты же не ел. Хочешь чего-нибудь перекусить?

Он покачал головой.

– Нет, спасибо. Я перехватил бутерброд у себя дома.

Она подозрительно на него взглянула, убирая последнюю бутылку пива.

– Ты же знаешь, мы греки, нам положено есть, не переставая.

– Это плохой стереотип.

– Но только не в моей семье. Это своего рода олимпийский вид спорта. Моя тетя Дель просто женщина – тростиночка, которую не пускают ни в один буфет, потому что она пробирается сквозь еду, как пехотинец в тренировочном лагере. В моей семье, мы женщины готовим, а вы мужчины едите. Таков порядок, заведенный самой природой.

Эш скрестил руки у себя на груди, когда заметил изгиб ее ягодиц, пока она нагибалась, чтобы поднять маленький платочек, который кто-то уронил на пол. Черт, такая позиция просто обожгла его, словно огонь. А когда он представил, что она делает это обнаженной, то совсем весь измучился. Он мог прекрасно использовать то, что она в таком положении… Его дыхание неожиданно стало прерывистым. Лишь это смогло его удержать от того, чтобы подойти и схватить ее за то самое место, после которого ему бы была гарантирована пощечина. А с другой стороны, может это того стоило бы.

– Я на самом деле много не ем, поэтому не беспокойся о моей кормежке.

Выпрямившись, она хмыкнула.

– Может ты какой-то таинственный вампир? Ты никогда не снимаешь очки и хлещешь лишь пиво, а это говорит о том, что ты нормальный человек, более того я видела тебя в дневное время суток. Поэтому покончим с моей вампирской фантазией.

Если бы только с его фантазиями, где она была обнаженной, можно было также легко покончить.

– Итак.

Все сказанное ей было совсем близко к его настоящим пристрастиям.

– Я собираюсь занести свои вещи наверх. Куда мне идти?

– Вторая дверь.

Эш направился к лестнице, и когда он уже почти подошел, семейные фотографии снова привлекли его внимание. Тори выглядела такой обычной. Ашерон провел очень мало времени среди подобных ей людей, поэтому не смог сдержать улыбку. Более того, ему вдруг стало интересно, а каково это вырасти в такой огромной семейной обстановке, наполненной любовью. Все выглядели такими счастливыми на фотографиях. Тори стояла, обнявшись, со своими кузинами в Греции. Там были еще их фотографии в Нью-Йорке у Тео. Его любимая была та, где Тори, в возрасте лет четырнадцати, стояла в лодке вместе с Гири. На них были одинаковые коричневые широкополые шляпы с белыми полосками от солнца на носах, пока они держали друг дружку в объятиях и смеялись. Прежде чем Ашерон смог остановить себя, он потянулся и прикоснулся к ее лицу. И против воли, Эш попытался представить кого-то, кто держал бы его так, кто был бы счастлив просто потому, что Эш был рядом. Что это должно быть за чувство? Единственным существом, кто также его любил и мог к нему прикоснуться была Сими. Она думала, что Ашерон это и есть весь мир, именно поэтому он так и опекал ее. Эш прикоснулся к тату на груди, радуясь тому, что она была с ним. Ему скоро нужно будет отпустить ее, но по правде, Ашерон ненавидел, когда они не вместе. Когда она была на нем, внутри у него появлялся уют. Это было очень эгоистично, но он ничего не мог с этим поделать. Перехватив лямки рюкзака, Ашерон продолжил подниматься по лестнице в свою комнату. Как и все в доме, она оказалась маленькой и уютной. Шторы и стеганое покрывало были бежевого цвета с розовыми цветами. Кто-то заходил сюда и постелил для него постель. Ашерон не знал почему, но от этого небольшого жеста он почувствовал себя очень желанным. Эш положил рюкзак и подошел к акустической гитаре, которая лежала на вращающемся стуле. Ашерон почувствовал чье-то присутствие, позади него. Обернувшись, он увидел Тори в дверях, которая наблюдала за ним.

– Ты играешь? – спросил он.

– Я мучаю ее время от времени. А что насчет тебя?

– Случается иногда.

– Есть успехи.

– Ну, я играю нормально.

Она вошла в комнату с небольшой стопкой полотенец и банных принадлежностей и положила все на туалетный столик.

– Ванная через коридор. Может тебе нужно еще что-то?

«Чтобы ты прикоснулась ко мне так, как я хочу». Ашерон потряс головой, чтобы избавиться от запрещенных мыслей.