Ашерон

Если бы богиня и дальше стала закатывать глаза, то наверное бы даже смогла ослепнуть. Аполлими повернулась к Страйкеру.

– Я конечно могу понять необходимость семьи. Но если бы я была на твоем месте, то отправила бы эту подальше, пока она не затащила тебя на такую глубину, откуда ты уже не сможешь выбраться.

А затем и она исчезла и вернулась назад в сад, где могла наедине поговорить с Апостолосом. Как мать, она ненавидела доставлять ему плохие новости и от этого Сатара была еще противней ей.

– Я ничего не могу тут сделать, сынок. Они обратились к Джейдену, который свяжется с тобой обсудить условия ее возвращения. – Она чувствовала в Апостолосе беспомощную ярость.

– Мама…

– Они одели на Сотерию браслеты. Если бы я попыталась что-либо предпринять, то Сатара бы убила ее. – Он устало вздохнул.

– Чего они хотят?

– Журнал Риссы.

– Который?

– Они не сказали. Но уверена, что Джейден расскажет тебе обо всем, что потребуется, чтобы вернуть Тори. – И когда Сатара освободиться от этого браслета, ей стоит надеяться, что их дорожки больше никогда не пересекутся.

Эш отошел от матери и пожелал ей всех благ. Сейчас у него были более важные вещи, о которых Ашерону нужно было беспокоиться. Если Сатаре. понадобился один из дневников Риссы, то этому есть только одно объяснение. Она хочет убить Артемиду и Аполлона.

– Черт тебя дери, Рисса. – Почему у нее была такая необходимость записывать каждую свою мысль? И с другой стороны эти слова утешали его многие столетия. А теперь они стали самой величайшей угрозой во всем мире.

Ашерон сморщился, когда ужасная боль пронзила его спину. Только за это, он должен был позволить Сатаре добраться до Артемиды. Но, к сожалению, ее смерть приведет к концу света. Ничего нельзя было изменить. Он пойдет на сделку с Сатарой, а сейчас ему нужно было позаботиться о безопасности Сотерии.

Закрыв глаза, Ашерон перенес себя назад в их комнату в Убежище. Он обошел кровать и замер. Там не было никакого рюкзака. Что за черт? Он осмотрелся и не смог почувствовать даже содержимое рюкзака.

Опасение сжало крепко его желудок, это было совсем плохо.

Ни у кого не было доступа к этой комнате или к рюкзаку. Покинув комнату, он вышел наружу и нашел Эйми, которая обслуживала столики. Она отошла в сторону в тихий угол при приближении Ашерона.

– Привет. – Сказал он шепотом. – Ты случайно никого не видела в нашей комнате наверху?

– Нет. А что?

– Мой рюкзак пропал. – Не понимая его значимости, она нахмурилась. – Пойду поспрашиваю и посмотрим может кто-то что-то видел и знает.

Эш уперся большим пальцем себе в бедро, отчаянно пытаясь обнаружить свой рюкзак. Но у него ничего не вышло. Было такое ощущения, что он просто испарился из этой действительности.

Когда Эйми вернулась и покачала головой, он уже знал, что что-то происходит совсем уж не хорошее. Так как рюкзака не объявлялся в человеческой действительности, и его не было в Катотеросе или Калосисе, оставалось лишь одно место, где Ашерон еще не искал.

Олимп.

Выведенный из себя до такого уровня, на который была способна лишь Артемида, Эш пошел в ее храм и обнаружил ее сидящей на белом фаэтоне так, как будто ей было плевать на весь остальной мир. Как будто она не изуродовала каждый фрагмент его спины. И когда она взглянула на него с холодной притворной улыбкой гордости, Ашерон уже знал, что она снова поимела его.

– Что ты сделала? – Потребовал он.

– Я ничего не делала.

– Не лги мне, Артемида. Я совсем не в настроении. – По крайней мере, это подействовало и стерло с ее лица эту глупую улыбку.

– Я тебе не лгу. Ты не задал мне ни одного конкретного вопроса.

Он ненавидел играть в эти игры с ней по поводу конкретики.

– Прекрасно. Исчез мой рюкзак. Ты его случаем не видела? – Он немедленно появился у ее ног. Артемида выпустила медленный вдох брезгливости.

– Уж не знаю, почему ты любишь этот спутанный мешок?

– Поношенный.

– Без разницы. Тебе стоит подумать о том, чтобы приобрести новый.

Эш не ответил, так как опустился на колени и стал обследовать его. В тот момент, как он открыл его, ярость окутала его с новой силой.

– Где дневники Риссы?

– В безопасности. – Да уж, а вот о ней нельзя было сказать того же в данный момент.

– Этот ответ не принимается. – Она медленно поднялась из фаэтона в водовороте рыжих волос и белой одежды. Артемида была царственной и холодной, когда оглушила его визгом.

– Это единственный ответ, который ты получишь. – Эти дневники представляют угрозу для меня и я ее осветила.

– Отвела, Артемида. Черт тебя дери, научись говорить. Я хочу, чтобы ты мне их вернула сейчас же вместе с медальонами моей матери и атлантским кинжалом.

Она даже не выглядела напуганной.

– Нет. – Эш заорал на нее, когда она продолжила дразнить его своим безразличием.

– Не испытывай меня!

– Или что? – Взвизгнула она. – Мы оба знаем, что ты меня не тронешь. Ты ведь поклялся. Я в безопасности от твоей ярости. – Она даже улыбнулась ему, как будто его злоба поразила ее. – Забудь свою смертную и я прощу тебе то, что ты натворил.