Ашлинг. Алый цвет жизни

— Клара, я порталы строить не умею. Не будет ли у вас одежды для меня? Не хочу конфликтовать с лопоухими.

Старушка расхохоталась. Заливисто, громко, после чего ка-а-а-ак чихнула… Что слышал весь этот темный Алко.

— Это очень смешно, но ты не вздумай эльфа так обозвать. Они уж очень трепетно относятся к своему достоинству. Причем, к этим двум торчащим недоразумениям гораздо трепетнее, чем к чему-либо еще.

— Да, я слышала и даже видела.

В фильмах, правда. Но чем не опыт?

— Ашлинг, у меня есть для тебя платье. Старенькое, но приличное. Ты не думай. Дочь моя носила, когда жила тут еще. Стервь та еще. Как дед помер, так собрала вещи, да свалила.

— Отношения матерей и детей всегда в тренде, — пробормотала.

— В каком-таком тренде?

— Актуально, то есть, — исправилась я. — Клара, я вам очень благодарна. Скажите, а далеко я ушла от своих земель? И долго ли добираться до границы с эльфами.

Сначала лучше к ушастым, потом уже по факту.

— Тебе лет-то сколько? Пятнадцать? Мала еще, для путешествий.

— На каком языке я разговариваю?

— На всеобщем, конечно же. Ты, Ашлинг, случаем, головой не шмякнулась, когда из портала вывалилась?

— Ударилась. Так летела, что и руку окорябала.

Клара встала, отодвинула стул и стала убирать со стола. И это при том, что я еще не доела!

— Чая наведу, травяного. Чтоб спалось хорошо.

— Да, видимо, я головушкой приложилась, раз такие элементарные вещи расспрашиваю… Так все же, как так получилось, что стран много, а язык один на всех?

— Ну, почему один на всех? У каждого народа свой. Просто принято на всеобщем общаться. Наш Верховный сто тридцать четыре года назад приказал всем говорить только на нем. А мы-то что? Подчиняемся…

Поразительно. То есть этот «всеобщий», как бы интернациональный, но все же есть другие языки. Вопрос: почему я на нем говорю и понимаю?

Магия? Не удивлюсь.

Мне всегда легко давались иностранные языки. Я не прилагала особого усилия к их изучению. Даже алфавиты учила за два прочтения. Может, в этом и кроется загвоздка? Бабушка Глаша постаралась?

Клара разлила чай, который пах так изумительно, что я прикрыла глаза. Впервые за эти кошмарные сутки, я ощутила тепло.

— Чаевничать не с чем, сладкое не ем. А гостей не ждала, — Клара села обратно за стол. – Тяжело быть магом?

Мира-шпион, не загуби легенду! Ты же ходила в театральный кружок. Целый один раз.

— Очень. Особенно, когда, получается, через раз, – мрачно потянула.

Бабушка говорила, что врать — плохо. Но иногда ложь идет во благо. Вот, пустили бы меня в дом, если бы выложила все о себе, как на духу? Сомневаюсь.

— В твои-то годы!

Я сделала глоток чая и замерла. Она же считает, что мне пятнадцать…

— Не нравится? —Пристально посмотрела на мою чашку.

— Очень вкусно, Клара. Право, дом родной вспомнила.

И траву поганую. Бабушка Глаша мне заваривала пробовать и велела запомнить вкус. Ветреница. Сон нагоняет, да только на меня и на ба действовала это растение сильно очень. Усыпляло на раз и два. В первый раз и последний, когда бабуля подсунула этот напиток, я провалялась в постели двое суток. Хватило.

— Так ты пей, Ашлинг. Спать хорошо будешь, — женщина на меня смотрела внимательно, ожидая действий.

— А можно хлебушка? С чаем повеселее будет. Не привыкла пить без всего, — широко улыбнулась.

— Конечно.

Клара встала, отвернулась, а я быстренько вылила половину чашки на рюкзак. Он у меня не промокнет. Внутри все будет сухо, потом помою где-нибудь.

— Потрясающий настой, — театрально причмокнула. — Часто готовите?

— Нет, что ты, — подала мне кусок хлеба. — Гостей нечасто тут увидишь.

То есть, Клара погружает в сон пришлых… и что, потом с ними делает?

В голове замелькали картинки из фильма «Молчание ягнят». Сглотнула и сделала вид, что пью. «Булка» была съедена быстро. Правда, в рот я ее запихивала через силу, как и глотала. Всухомятку это делать проблематично. Особенно, когда страх ползет по позвоночнику.

— А можно еще? Только половинку. У меня тут немного допить осталось.

Клара цокнула языком и пошла, резать хлеб, бормоча о прожорливости некоторых. Нет, я ем мало на самом деле, но часто!

Остаток напитка вылила туда же.

— Все, я допила. Хлеба не нужно. Боюсь, я так объелась, что готова вырубиться прямо тут.

Женщина счастливо улыбнулась. Меня беспокоит эта довольная мина на ее лице, и вон тот тесак на деревянном убитом столе в углу помещения.

— Идем, я тебе покажу комнату, где спать будешь. Она теплая, уютная. Раньше дочери моей принадлежала.

Я взяла рюкзак. В приглушенном свете не было видно, что он мокрый. Хотя на черном особо и не заметно это. Клара провела в комнату. Тут не было окон…

— Клара, я понимаю, что наглею… Но я не могу спать там, где нет окон — люблю, когда свежо. И мне бы питомца своего забрать.

— Эта нежить останется за вратами. Не место ему тут, — старуха выразила недовольство. – Пойдем, уложу тебя у себя. Там есть окошко.

Женщина пошла мне на встречу. Думаю из-за того, что считает магом и наемницей. Малолетней, причем.