Ашт. Призыв к Жатве

— О нет, — провозившие мимо тележку с посудой, роботы-официанты, оказалось, жадно слушали разговор. Роботы простонали что-то на незнакомом Сораку языке и синхронно покачнулись. — Этот такой же, как тот. Теперь их двое!

— Молчать! — рявкнул администратор динамиком. — Что вы себе позволяете! Вы при исполнении! Шагом марш к аккумуляторам на дополнительную подзарядку! — и, совсем другим тоном, Сораку. — Приятного отдыха, сэр. Передавайте привет вашему другу. А лучше ничего ему не передавайте. Не напоминайте вообще о моем существовании. Умоляю скрыть наше знакомство, — завершил он и вовсе загадочной для робота просьбой.

А Вайг здесь, похоже, серьезно завис, промелькнула у Сорака мысль, вслух же он ничего говорить не стал, а направился в указанном направлении на поиски друга.

* * *

Бывшего капитана Сорак узнал едва вошел в зал ресторана, прямо со спины. Ресторан оказался стилизован под старинный русский терем, — аля-бревенчатые стены, синтетические чучела медведей в ушанках, с балалайками в мощных мохнатых лапах. Красный, в узорчатых вензелях, пол, со старательно прорисованными ворсинками, Сорак не сразу догадался, что таким образом дизайнер решил передать колорит старинных ковровых дорожек. По потолку неслись вприсядку широкоплечие и бородатые витязи с копьями и стрелами, тут и там разбавленные изрыгающими пламя драконами, да красными девицами в длинных, до пят, сарафанах, что терпеливо сидят за пяльцами.

Натан, в синей военной форме, подпоясанной отчего-то бело-красным кушаком с длинными кистями, сидит посреди зала, спиной к входу и старательно дирижирует трем роботам-официантам в белых рубахах.

— Не то! Все не то! — восклицал он. — С душой петь надо! С чувством! Вы же цыгане! Вот, послушайте:

— Мохнатый шмель, — немного фальшивя, но в целом сносно, пропел он. — На душистый хмель…

— Чайка серая в камыши… — механическими голосами вторили роботы с обреченным выражением пластиковых лиц.

— Тьфу, бездари, — огорчился Натан. — Не захлебнитесь в собственном таланте! И не чайка, а цапля, сколько раз повторять! Ладно, у нас осталось целых три репетиции до позора. Итак, раз, два…

Сорак поравнялся со столиком друга.

— Давно цыганским колоритом проникся? — спросил он Натана.

Тот ответил незамедлительно, ни капли не удивившись старому другу:

— Да вчера только из «Сакуры в цвету» перебрался. Там, роботы, кстати, то есть роботши, тьфу, черт их разберет, гейш изображают.

— Чего ж перебрался тогда?

— Один хрен, на сямисэне играют в полном разнобое со своими компьютерными мозгами… Понт с ними саке их поганое пить…

— По-другому спрошу: ты с каких пор ценителем искусства заделался?

— С тех пор, как у меня бабушка культуролог.

— Понятно. И давно об этом вспомнил?

— Давно. — Натан поднял голубые глаза к потолку, задержался взглядом на девице с веретеном, почесал затылок. — Дня два уже.

— А до этого?

— Плохо помню, — признался Вайгер. По-моему, раньше я помнил, что мой дедушка — не тот, который муж той бабушки, другой бабушки дедушка, чемпион Казани по рукопашному бою. А вообще, я здесь недавно. Не везде пил.

— Вот как?

— Я не понял, ты со мной, или против меня? — в лучших традициях «ты меня уважаешь?!» уточнил Вайг, склонив голову набок, отчего у Сорака создалось впечатление, что Натану решительно все равно, к кому доколебаться. К роботам, к старому приятелю, неважно. Вон, синтетическое чучело топтыгина тоже сойдет.

— С тобой, с тобой.

— Так-то! — назидательным тоном Сораку, — Челлвек! Официант! — проорал в пластиковое ухо стоящему рядом роботу. — Водки моему другу!

* * *

— Ну уж нет. Только не водка и не русский терем, — Сорак решительно возражал против цыганских баталий Вайга, и к вящему восторгу роботов-официантов, увлек Вайга на самый верхний уровень Лунохода, верхушкой башни возвышающийся над прозрачной, в диодах, поверхностью Лунного городка.

Несколько прожекторов из-под макушки прозрачного купола неспешно скользят по современной обстановке ресторана, в модных монохромных черных и графитовых тонах, имитируя лучи старинного лунохода на безрадостной и пустынной поверхности Луны.

Тяжелая, наполненная черным льдом, тьма космоса прямо здесь, за тонкой стеклянной гранью, и от этого создается впечатление, что ты медленно плывешь сквозь время и пространство на большом пассажирском лайнере.

Мрачно, холодно, но Охотнику, привыкшему к бескрайней мгле на экране, здесь уютно.

Вайгу тоже уютно, но уют этот болезненно царапает грудь изнутри, заливает краской стыда бледную кожу щек. Выпить. Еще выпить! Еще!!

Шаткий кварк! Черная дыра ему в задницу! Как же стереть из памяти воронку, на память оставленную сгоревшим Громом?!

* * *

Всего полтора часа усиленных вливаний, слава гравитонам! — уже не этой варварской водки, а приличного марсианского бренди, и Сорак знает о Натане все.

С большего.

Натан больше не капитан Грома.

И даже не контрабандист — потому как «какой ты на хрен контрабандист без корабля? Это уже мастурбация какая-то, поганый менеджер, а не уважающий себя жулик!»

Об одном Сорак может судить с легкостью.

Кап Вайг — точно не кап вовсе.