Ашу Сирай (СИ)

— Поговорить, разумеется. По-человечески, — широко ухмыльнулся Сурт во плоти.

— Говори. — Джастер откинулся на подушки и отпил из кубка.

Глядя на Шута и необычного гостя, я осмелела и, сняв с головы обруч парна, тоже пригубила чёрную тягучую жидкость. Сладкое и густое протекло по горлу вниз, восхитительно, до возбуждения, щекоча гортань и разливаясь горячим, терпким жаром по всему телу. Я словно вдруг окунулась в горячий полдень, полный запахами благоухающих медовых трав, когда в приятной тени на берегу реки так хочется предаться неспешным любовным ласкам, как было на берегу Волокушки…

Неожиданные воспоминания заставили меня раскраснеться не только от вина.

Джастер… Как же я хочу тебя…

Громкий стук заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. Два пустых кубка стояли на столике. Две пары глаз — тёмные, с огненной искрой, и серые, как сталь, горячо и неотрывно смотрели на меня. Парн ничуть не спасал от этих откровенно бесстыдных, раздевающих взглядов.

И почему-то мне казалось, что и мои мысли не были для них обоих тайной.

Смутившись, я поспешно встала и вышла из комнаты в спальню, чувствуя, как оба недвусмысленно смотрят мне в спину.

Скрывшись за плотной занавеской, я села на ложе, поставила почти полный кубок на пол и обхватила лицо руками. Щёки полыхали, а любовное желание от одних воспоминаний об откровенных взглядах только сильнее распалялось.

Можно подумать, я не глоток вина сделала, а своё любовное зелье выпила.

Ох, Янига, успокойся! Ты — ведьма, в конце концов! И у Джастера такой гость, каких ты отродясь не видала! А ты тут любовные страдания устраиваешь!

Но не возвращаться же теперь обратно… Ушла — так ушла.

Пока я металась в своих сомнениях, разговор возобновился.

— Так о чём ты хочешь поговорить? — в голосе Джастера скользнула знакомая волнующая хрипотца.

— Неужели ты сно…

— Или говори по делу, или убирайся, — угроза в ледяном голосе была нешуточной.

— Я пришёл поговорить о том, что ты сделал с моим преданным, Ашу Сирай.

— Ашер это заслужил. И ты это знаешь, — холодно отрезал Шут. — Пусть благодарит твоего Ёзефа за своё спасение.

— Кхм, — смущённо прокашлялся гость. — Допустим, ты прав, Ашер несколько… кхм… увлёкся служением мне и потому несколько… кгхм… перешёл свои границы. Но то, как ты обошёлся с Сафа…

— А как я с ним обошёлся? — голос Джастера стал насмешливым. — Был твой преданный, стал мой. Шакалу — шакалья работа.

— Ты его обманул!

На столик с грохотом опустился кубок.

— Разве? — Джастер ничуть не испугался гнева тёмного бога во плоти. — Условие о проклятии соблюдено, он может снять его сам, если захочет.

— Сафар принёс мне в жертву почти две тысячи душ! А ты сказал, что я отвернулся от него!

— А разве нет? Ты же не помог ему сбежать.

— Человек не сможет сбежать от наймаров! А я из-за Завесы могу появиться только в этом храме! Кому, как не тебе, об этом знать?! Ты самовольно перерезал его нить! Ты…

— Хватит!

Грохот удара был такой, что я подпрыгнула на ложе и едва не расплескала кубок с вином. Занавеску сорвало мощным порывом ветра. Пламя светильников затрепетало и погасло, оставляя меня в темноте и полном ошеломлении от услышанного.

Зато в гостиной бушевала гроза.

Джастер, грозный, яростный, стоял, смяв серебряный кубок, как листок пергамента. Вокруг него плясали языки тёмного пламени, и весь его вид говорил о том, что он готов к битве. Напротив него, так же грозно и непоколебимо стоял сам Тёмноокий в человеческом обличье. Тёмные глаза метали искры, кулаки были сжаты, гриву длинных чёрных волос и багровые одежды раздувало порывами ветра.

— Мне плевать, сколько душ он принёс тебе в жертву! — прорычал Джастер. — Мне плевать, что он был твоим преданным! Этот мерзавец явился в мой город и устроил там своё логово! Он прикрывался моим именем, чтобы делать свои грязные дела! Да и демоны бы с этим, но он посмел взять то, что принадлежит мне! Ты думал, что я это ему с рук спущу?! Да пусть благодарит всех богов, что его мерзкая душа вообще уцелела!

Тёмный бог заскрипел зубами, явно собираясь что-то сказать, но перед его лицом предупреждающе появился кулак со смятым кубком, призывая к молчанию, потому что Джастер ещё не закончил. Тёмное пламя гнева полыхало вокруг него.

Он, в самом деле, был способен дерзить даже богам.

— Мы заключили договор, Сурт! Ты не мешаешь мне, а я не мешаю тебе! Всё, что мне было нужно — никаких людей возле Тропы Магов! Я столько времени и сил угрохал, чтобы люди держались от Локашана как можно дальше! От тебя требовалось только поддерживать этот страх! Но что я увидел, когда пришёл туда?! Банду грабителей с караваном из наложниц и невольников, которые вели себя в моём городе как хозяева! Так ты соблюдаешь наш договор, о Владыка Нитей Жизни?! Не смог внушить своему преданному даже толику страха, чтобы он не совал свою поганую морду, куда его не просят?! А теперь обижаешься, что мне пришлось напомнить, кто в Локашане хозяин, и поставить всех на место?! Или надо было устроить там некрополь, как твой любимый Ёзеф тогда в Онферине?!

— Ты забываешься, Ашу Сирай!