Ася

— Не проблема.

Три, четыре, пять, хоть десять «К»! Лишь бы поставить парня на государственные лыжи и сохранить баланс. Печально, что у матери проблемы с головой, зато отрадно знать, что с рукоделием порядок.

— Чем скорее, тем лучше. И сумма, соответственно, будет меньше.

— Хорошо, — кручусь в рабочем кресле.

— Всё? — я снова вижу мужской профиль и полностью отсутствующую улыбку.

— Присоединюсь к вам через десять минут.

— Звучит, как угроза, — кожа на его щеках сморщивается, а уголки рта ползут наверх. — Не торопись, у меня к писюше будет небольшой, но задушевный разговор.

«Только не поубивайте там друг друга, люди!» — мычу «угу», а про себя простое пожелание жужжу.

Посудомойка? А как же официантка в ресторане высшего класса, как минимум, на две звезды? Швея, модельер одежды, закройщица… На негласной подработке, я так понимаю. Пролистываю сведения, предоставленные Юрьевым, глазами застываю на интересующих меня моментах относительно ее семейного положения, финансового состояния и профессиональной деятельности, в том числе. Ну что ж? Это многое, если честно, объясняет. Например, то, что пеленки и банные принадлежности — детский купальный халатик, а также полотенца и конверты — у мальчишки нерядовые. А ее одежда — отдельный разговор. Еще в первую встречу я обратил внимания на необычный купальник и тот сарафан, в котором она пришла на свидание со мной. Она сильно выделяется из толпы. Белая высокая ворона, у которой в башке мечты о показах собственной одежды и посещение мастер-классов известных кутюрье по вопросам современной моды.

Среди многочисленных аккуратно сложенных бумажек я замечаю пару-тройку фотографий, о которых некоторые говорят «отрыгивание прошлого». Маленькая девчушка с бело-золотистыми волосами смотрит прямо на меня, не моргает, не улыбается, но позирует — ни дать ни взять. Смотрит точно в объектив и проникает взглядом в душу.

«Сколько тебе здесь?».

Она пищит: «Мне шесть!», а я обвожу пальцем овал детского лица, в попытках убрать наскочивший на личико тонкий волос, скребу ногтем фотокарточку, в ответ похрустывающую матовой обшивкой.

«Мамочка!» — сейчас я вижу зрелую женщину, присевшую на корточки и обнимающую одной рукой маленькую худую фигурку девчушки, в которой без ошибок узнается эта Ася.

— Сука!

Забирается под кожу? Приучает? Прикармливает? Играет? Завлекает, соблазняет, провоцирует, чтобы после сообщить о том, что…

«Вероятность Вашего отцовства составляет ноль целых и ноль десятитысячных процентов. Что Вам не понятно?» — в окно таращусь, не моргая.

«Вы ошиблись. Я хочу переделать анализ, но теперь…».

«Условия здесь клиенты не ставят, Константин Петрович!» — он глубоко вздыхает, а я теперь еще и улыбаюсь. — «Какая разница, чей ребенок, если Вас интересует только его мать? Тонкая блондинка с очень женственной фигурой. Мне в глаза упала ее выпирающая грудь. Прошу прощения, но девица очень видная. Ей бы посетить фотосессию журнала для взрослых искушенных, пресыщенных жизнью ловеласов. Кстати, Вы себя к таким не причисляете? У Вас серьезные намерения, господин Красов?».

Господин? Хозяин? Барин? Богач? Бизнесмен? Спекулянт? Мажор? Как еще она подобных мне с пеной у розового рта называет? То ли это зависть, то ли злость, то ли флирт, то ли глупость, недоразвитость, то ли… Что? Что это вообще такое?

Мой тихий дом… Вот кухня — ярко освещенное огромное окно. Две устойчивые ступеньки, и выход на широкую открытую веранду, продуваемую со всех сторон. Покачивающаяся подвесная качель и… Алеющий закат. Завтра будут дикий ветер, вероятно, трехбалльный шторм и адская жара.

Датчик движения срабатывает, как только я подхожу к выложенному камнем просторному крыльцу. Подтаскиваю коробку с тем, что заказал для нее и строптивого — как я успел заметить — мелкого ребенка. Это не косметика, ювелирная дребедень или дешевые тряпки, из которых дети быстро вырастают, не успев выносить и половины приготовленного их родителями. Отнюдь, здесь всего лишь добротные предметы для нормального развития ребенка, которые мне порекомендовала женщина-детский врач после того, как я ее об этом попросил: необходимые средства гигиены, яркий термоковрик для безопасного валяния на полу, смешная складывающаяся ванночка, навороченный шезлонг и несколько видов бутылочек-рожков с хорошей сосочкой. Как я понял, гордый парень больше не намерен брать в рот материнскую грудь, даже если эта дама решит залить теплым молоком весь берег в небольшом приморском поселении.

— Привет, — мгновенно замечаю высунувшуюся женскую мордашку из дверного проема общей комнаты.

— Привет, — отвечает и сразу прячется назад.

Так не пойдет!

— Юль, — «твою мать» и «блядь» я вспоминаю только про себя, прикусываю язык и тут же продолжаю. — Ася, подойди сюда, пожалуйста.

— Одну минутку, — отвечает мне, а после ласково обращается к мальчишке. — Вот так! Полежи, но только никуда не убегай. Договорились?

Стоп! Куда я ее зову. Пусть остается на том самом месте и никуда не двигается.

— Не стоит, я подойду.

— Уже-уже, — по-моему, она меня не слышит.